Вот так. Всё-таки мы с Эриком были правы.
— Сначала я подумал, что это какая-то шутка или непонятный намёк, — признался Нортон.
— С чего бы ты просила выяснить по закрытым архивам личность брата? Потом решил проверить, какая информацию осталась в общедоступных базах данных. Можешь представить моё удивление, когда в ответ на запрос я получил сведения о совсем другом человеке, невольнике по имени Эвард? Этот раб был направлен на киборгизацию по состоянию здоровья, а готовый продукт забрал Ксандр Вангангер. Ты получила образец ДНК от кибра?
— Да, ты видел его рядом со мной. У него кличка Седьмой.
— С чего ты решила устроить проверку личности киборга? Никому бы в голову не пришло делать такое.
— Меня обеспокоило кое-что. Ксандр поручал Седьмому то, что называл “семейными делами”. Вот я и насторожилась.
Уж не знаю, насколько убедительно прозвучало моё объяснение.
— Где Седьмой сейчас? — не стал допытываться до подробностей Нортон.
— Отец забрал его. Выяснил, что я сделала тест в генетической лаборатории и очень рассердился, и это он не знает о твоей помощи.
— Тот киборг не похож на Джерада.
— Пластическая операция?
— Нет, это невозможно!
Впервые я видела Нортона Восса таким растерянным. Он не был готов то ли сделать, то ли принять очевидные выводы. Смотритель Первой Сферы Лазарии оставался в глазах командующего достойным человеком, а не психопатом, который превратил в киборга собственного сына.
— Мне надо поговорить с Ксандром и услышать его версию, — решил Нортон.
— По-твоему, что у него были законные основания изменить свободного гражданина Коалиции, своего сына, и внедрить в него чип контроля? — уточнила я.
— Не законные, но человеческие. Для чего-то он должен был это сделать! Вероятно, Ксандр увидел в киборгизации единственную возможность спасти сына после взрыва, а чип вставил, когда Джерад не принял своего изменения. Это безумие, это преступление и в корне неверный подход, но чего ни сделает родитель ради спасения своего ребёнка?
Я могла поведать ему ещё одну историю о родительской любви, вот только сильно сомневалась, что Ксандр руководствовался этим чувством, ровно как и другими "человеческими" основаниями.
— А если он просто психопат, который решил таким образом поиздеваться над сыном? — спросила прямо.
Меня немного пугало, что Нортон пытается найти если не оправдание, то приемлемое объяснение деянию Ксандра. А ну как и Ксандр подберёт нужные слова, чтобы объяснить свой чудовищный поступок?
— Не могу поверить, что слышу такое от тебя, — признался Нортон. — Ты же боготворила отца.
— Я потеряла память, и это открыло мне глаза. Ксандр жестокий человек с садистскими наклонностями. Он уничтожил жизнь моей матери, которую якобы любил, а Джераду вообще желал смерти. Наверное, превратил его в кибра в наказание за бунт.
— Думаешь, я должен прямо сейчас сообщить властям? — серьёзно спросил Нортон. — Мы собираемся стать одной семьёй. Я хотел убедить Ксандра, чтобы он сам во всём признался, а не натравливать на него стражей закона.
— Не знаю, — я помотала головой. — На самом деле я надеялась, что ошиблась, что с Седьмым связана какая-то другая, меняя грязная история. Ксандр обещал убить Эрика и Тадиуса, если я подставлю его. Эрика он уже забрал. Не важно, придёшь к нему ты или кто-то другой, Ксандр наверняка исполнит свою угрозу. Разве что его немедленно арестуют и тут же лишат прав на имущество.
— Это вряд ли, — разочаровал меня Нортон. — Даже если всё подтвердится, то до окончания разбирательства он будет находиться в своём доме и с доступом к имуществу. Ему запретят только покидать планету.
После этих слов я с новой силой осознала безнадёжность ситуации. Если Тадиуса ещё можно было как-то — не знаю как — спрятать, то Эрик уже попал в смертельную ловушку.
— Есть законные основания забрать раба у Ксандра раньше, чем начнётся следствие? В смысле прямо сейчас.
— При условии, что своей наследнице Ксандр его не отдаст? — хмыкнул Нортон. — Не понимаю, почему он использует именно предателя, чтобы надавить на тебя. Почему тебе насколько важна жизнь этого раба?
— Потому что он стал мне близок.
— Ты спала с ним?
Вряд ли честный ответ был верной тактикой, но Нортон всё понял и сам.
— Да, — призналась я. Под пытливым взглядом командующего мне стало ужасно неловко.
— Как с рабом или как с мужчиной?
— Какая разница, если Эрик всё равно обречён?!
Повисла тишина.
Я ткнулась лицом в ладони и поняла, что вот-вот снова расплачусь, когда Нортон произнёс: