— Господин Ксандр сейчас в отъезде, — Тадиусу было невдомёк, какие переживания терзают мою душу. Он продолжал видеть во мне кого-то другого.
Прошло ещё несколько минут, в течение которых я молча изучала чужое тело, всматривалась в лицо и пыталась поймать то необъяснимое чувство, которое рождалось во мне при взгляде на него.
— Госпожа Сабрина!
Дверь за моей спиной открылась. Я обернулась и увидела, что ко мне быстрым шагом направляется ещё один мужчина. Слава Всевышнему, одетый в длинный халат.
Этот был ниже меня ростом, не молод и полноват, с короткой бородкой и в целом располагающей внешностью.
Ниан, тоже вернувшийся в комнату, топтался у двери.
Вид, в котором я предстала перед столькими мужчинами, меня не смущал. Хозяйкой этого тела была не я, да и мозг занимали другие переживания.
Нужно было внести ясность в происходящее.
— Ирина, — сказала я. — Меня зовут Ирина.
Мужчина понимающе покивал, не выказав ни капли удивления.
— Я Фаронис, управляющий в вашем доме. Доктор Манталь уже в пути.
— Мне не нужен доктор. Я не больна. Я умерла.
— Нет-нет, — Фаронис замотал головой и сделал успокаивающий жест. — Это ваша болезнь. Был ещё один приступ. Ваш разум в смятении, но скоро всё станет на свои места.
— Вот уж сомневаюсь! Вы не слышите, о чём я говорю?
— Наоборот, госпожа Сабрина, растеряны сейчас вы. Прошу, прилягте.
— Не хочу.
— Тогда присядьте. Налить вам воды или сока? Вино сейчас будет не к месту. Сперва дождёмся доктора.
Я собиралась отказаться, но почувствовала, что моё горло и правда пересохло.
— Воды.
По знаку управляющего Тадиус поднялся и отошёл в дальний конец комнаты. Там находился столик, на котором выстроились в ряд графины с напитками.
— Ему обязательно быть голым? — спросила я, некстати зацепившись взглядом за идеальный по форме мужской зад и тут же отвернувшись, пока Тадиус не обратился ко мне передом.
Мои мысли пребывали в таком раздрае, что я не могла их контролировать. Нет-нет да обращала внимание на неуместные детали.
— Всё зависит от ваших желаний, госпожа, — объяснил Фаронис. — Прикажите — и он оденется.
— Спасибо, — я опустилась в ближайшее кресло и приняла бокал с водой из рук Тадиуса. — Оденься, пожалуйста. И ты, Ниан, тоже, — я посмотрела на парня.
— Ох, госпожа... — управляющий удручённо покачал головой.
— Что не так? — напряглась я.
— Это ведь ваше имущество. Благородной госпоже не пристало говорить такие слова рабам.
— "Спасибо" и "пожалуйста"? — предположила я.
Управляющий склонился надо мной и заговорил, проникновенно глядя мне в глаза:
— Вы Сабрина Вангангер, единственная дочь Ксандра Вангангера, Смотрителя Первой Сферы Лазарии. Сейчас вы находитесь в своей столичной резиденции. Это ваше основное место жительства. Весь дом, предметы и рабы принадлежат вам. Выше в праве владения ими только господин Ксандр.
Очевидно, значимость имело каждое слово, потому что Фаронис проговаривал их медленно и с чувством.
— Первый приступ случился с вами полгода назад. Сегодня третий по счёту. Вы теряете память, забываете свою жизнь и всех, кого знали. На место утерянных приходят ложные воспоминания. Это следствие несчастного случая, который спровоцировал первый приступ. Доктор и ваш отец объяснят лучше.
— Ложные воспоминания? Что за бред? Говорю же: я не та, за кого вы меня принимаете. До того, как попасть сюда, я жила другой жизнью и помню её в подробностях. Я тяжело болела и умерла. Тут речь скорее о переселении душ.
— Госпожа Сабрина, это невозможно. Скоро вы убедитесь в правдивости моих слов. Вам станет лучше, воспоминания начнут возвращаться. Главное — открыться для них, а не сосредотачиваться на обманках. Впрочем, тут я не эксперт. Моя задача быть рядом с вами и помогать во всём.
— Нет... — я отчаянно помотала головой, но получила лишь сочувственный взгляд.
— Вы справитесь, госпожа, — утешил Фаронис.
Мне бы его уверенность!
Глава 2
Доктор Манталь был похож на богомола-призрака. Чрезвычайно худой и высокий, он носил строгий тёмный костюм, слишком тесно облегавший его тощее тело. Казалось, что такой наряд должен сковывать движения, однако действовал доктор с грацией хищника. Его белоснежные волосы — не седые, а именно белые — волнами спадали на плечи, кожа тоже была неестественно-бледной, будто раскрашенной мелом. Я не могла понять, сколько ему лет. Не старик, но человек в возрасте. Взгляд его водянисто-голубых глаз был внимателен и цепок.