— Ваш рабочий кабинет, — поведал Фаронис.
— И кем я работаю?
— Вы эксперт в области инопланетных артефактов былых эпох, а также современных редкостей и диковинок. Занимаетесь их коллекционированием, оценкой и перепродажей. Кроме того, участвуете в делах семьи и помогаете отцу в Сфере.
— Инопланетных, значит... Думаю, Тадиус в состоянии ответить на другие мои вопросы, а вам самое время позвать врача для Эрика. Или вы уже это сделали?
— Нет, госпожа. Немедленно этим займусь.
Фаронис удалился с поклоном. Я плюхнулась в кресло у чайного столика. Жизнь Сабрины Вангангер могла оказаться весьма интересной, вот только перед моими глазами стояло окровавленное тело Эрика, а мысли крутились вокруг единственной произнесённой им фразы.
— Скажи, я очень жестокая хозяйка? — спросила у Тадиуса, который расположился на коленях возле моего кресла. Чтобы не путать его, решила называться Сабриной, хотя по-прежнему была уверена, что воспоминания о моей настоящей жизни реальны.
— Нет, госпожа. Вы лучшая хозяйка, которую можно пожелать, — произнёс Тадиус и вдруг поднял голову, заглянув мне в глаза.
Меня окатило жаром от макушки до кончиков пальцев. Я хотела, чтобы он смотрел на меня так и чтобы мы были вдвоём, как сейчас. Хотела коснуться его, прижаться к широкой груди. Я вдруг поняла, что знаю, какая на ощупь его кожа и каковы на вкус губы. Он был по-мужски красив и совершенно точно силён. Близок к идеалу, причём возникшему в моём сознании именно сегодня. У меня никогда не было такого мужчины. Я считала, что имею несколько другие вкусы, однако к Тадиусу меня притягивало, будто магнитом, каким бы непонятным, даже диким, ни было моё положение.
— Я делала с тобой то же, что с Эриком?
Тадиус покачал головой.
— А другие наказания были?
— Только заслуженные и для воспитания. Мне было и будет в радость принять любое. Эрик не самый послушный раб. Порой он проявляет непозволительную дерзость. Его недостаточно хорошо воспитали.
— Ты знаешь, что вчера случилось?
— Нет, вы оставались с ним наедине. Здесь, в кабинете. Потом приказали ему идти в подвал и были очень злы.
— Что ж, надеюсь, он сам мне расскажет. Как ты стал рабом?
— Я всегда им был, — Тадиус произнёс это беззаботно, словно был полностью удовлетворён своим положением. — Меня вырастили в одном из питомников Ларазии и продали в шестнадцать лет.
— Мне?
— Увы, госпожа. У меня было пятеро хозяев до вас. Когда я надоедал, меня продавали следующему. Вы благоволите ко мне дольше всех. День, когда я попал к вам, был счастливейшим в моей жизни.
— Эрик и Ниан тоже из этого... питомника?
— О нет, они родились свободными. Ниан был передан Лазарии в качестве торговой валюты, Эрик — как военный трофей. Ниан прошёл всю необходимую подготовку, а вот Эрика господин Ксандр забрал из Воспитательного Центра раньше срока. Эрик умный. Он даже помогает вам в работе.
— И наверняка знает о ней больше, чем я сейчас.
Тадиус оставил мою реплику без комментариев, только потупился.
Я повертела головой, рассматривая окружавшие нас стеллажи и сразу приметила на одной из ближайших полок экспонат, похожий на скелет мелкого зверька.
Встала, подошла ближе и убедилась, что глаза меня не подвели. Правда, выглядел скелет необычно. Каждую его косточку покрывал слой какого-то прозрачного материала, причём издалека он был совершенно неразличим, да и вблизи не особо заметен. Я даже потрогала его и обнаружила, что материал напоминает стекло. Интересный способ хранить экспонаты, ничего не скажешь.
Сам скелет тоже заслуживал внимания. Я бы сказала, что он принадлежал крупной крысе, если бы её череп не украшали острые рожки. Кроме того, в позвоночнике у неизвестного зверька было слишком уж много косточек. Я долго пыталась их сосчитать, подмечая другие, менее заметные отличия от земных млекопитающих. Это существо в их число точно не входило.
Рядом на полке стояла ещё одна стеклянная композиция. Две небольшие, величиной с мой кулак, пирамидки и сфера такого же размера посередине. Пирамидки и сфера были соединены мостиками-трубочками. Вся композиция размещалась на мраморной — или похожей на мрамор — подставке.
Поддавшись необъяснимому порыву, я коснулась вершины правой пирамидки указательным пальцем.
— Ой!
Это было похоже на укол во время забора крови, что, собственно, и случилось: внутри пирамидки — да-да, именно внутри, а не снаружи — появилась красная капля, медленно опускавшаяся к треугольному основанию.