Неожиданное пробуждение в чужом теле, которое раньше считалось невероятным, теперь стало для Маши настоящей пыткой и вселяло ужас.
А Димка. Такой нежный и заботливый. Настоящий джентльмен, безумно любящий свою жену. Горькая истина заключалась именно в словах «любящий свою жену». Он ведь так хорошо относится к Маше, потому, что считает её другим человеком. Своей женой. А она бессовестно пользуется его благосклонностью.
Поэтому вместо честного признания о причинах слёз и грусти, Маша только кивнула, готовая снова расплакаться.
– Не надо, пожалуйста. – Димка притянул её к себе и погладил по волосам. – Не плачь. А то и я заплачу. Скажи мне честно, это не я тебя обидел?
Маша отрицательно покачала головой не в силах произнести ни слова.
– Ну, ну, не надо. Девочка моя. Скажи что с тобой? Не зная, в чем причина я не смогу тебе помочь.
А если бы и знал, то все равно бы не смог. Вот в этом и весь ужас сложившейся ситуации.
Маша высвободилась из объятий и заглянула Димке в глаза. Он такой хороший, что даже дух захватывает. Темные волосы, голубые глаза. Он еще и удивительно красивый. Больше всего на свете Маша не хотела обидеть его, хотя по-другому, видимо, не получится.
Он улыбнулся ей, видя, как внимательно жена изучает его лицо.
– А сколько тебе лет? – Вдруг спросила Маша.
Димка даже рассмеялся от неожиданности и нелепости вопроса.
– Ничего себе жена, какие вопросики задаёт? – Пошутил он. – В обязанности супруги, знаешь ли, входит такой пунктик, как запоминание памятных дат, годовщин, а уж тем более возраста супруга. – Но, заметив Катину растерянность, он сменил гнев на милость. – Двадцать восемь. День рожденье четырнадцатого октября, если ты и это забыла.
Маша, хотела было рассказать, сколько ей лет, но вовремя опомнилась, а иначе глупо бы она выглядела. Ведь у настоящей Кати день рожденье весной. И об этом Рожковский, скорее всего, не забыл.
– Можно тебя кое о чем попросить?
Взгляд у Маши был очень серьезным и Димка кивнул, однако в душе у него все похолодело.
– Если вдруг…, – Маша помолчала, собираясь с мыслями, – когда-нибудь, – уточнила она, – я стану вести себя по другому, и делать совсем другие вещи. Очень тебя прошу, не удивляйся и уж тем более не расстраивайся.
Понимая, что все сказанное для Димки представляется, скорее всего, полным бредом, Маша замолчала, давая ему возможность переварить услышанное.
– Я уже заинтригован, – после недолгого раздумья ответил муж, – и совсем ничего не понял из того, что ты только что сказала.
– Прости, – Маша покачала головой, – я тебе больше не могу ничего объяснить. Просто запомни, что я сейчас сказала и всё.
– Хорошо. – Димка кивнул. – Запомнил. А теперь иди сюда. – Он увлек её за собой в зал. – Это платье, – он кивнул на висящий, на плечиках наряд, – я забыл, как оно на тебе сидит, поэтому нуждаюсь в срочной твоей примерке.
При этом он хитро так посмотрел на Машу, как кот на сметану. Ну как ему отказать в такой малости!
Платье было самое, что ни на есть простое. Прямое, длиной примерно до колена, цвета кофе с молоком. Короткие гипюровые рукава черного цвета и такая я же отделка по поясу и низу платья. Закрытое, без всяких там декольте.
Димке нравилось, что жена выбрала именно такой наряд. Признаться, висевшие в гардеробе развратные платья его порядком раздражали.
Поэтому, когда жена, нарядившись, покрутилась, сначала перед ним потом перед зеркалом, ему очень сильно захотелось её обнять. И плевать на все принципы и предрассудки. Он любил её, а в последнее время особенно сильно, чувствуя взаимность со стороны жены.
– Красавица. – Его руки сомкнулись на её груди, когда Маша уже прикидывала снять дорогое платье, чтобы ненароком не испачкать.
Димка, наклонив голову, вдохнул сохранившийся на коже шеи аромат сладкого парфюма. Странно, раньше Катя душилась гораздо сильней и резкими запахами, но этот аромат Димке понравился больше.
– Дим, мне нужно освободиться от этого платья.
Она попыталась убрать его руки, но стоящий сзади муж не позволил ей этого сделать. Вместо этого он принялся нежно целовать её в шею и загадочно прошептал.
– Идея на миллион. Я тоже считаю, что от этого платья лучше избавиться. Давай помогу.
Он расстегнул молнию сбоку, но дальше этого дело не пошло. Димкины руки тотчас же залезли под платье, и было ясно, что еще немного, и он уничтожит такой хороший наряд.
– Подожди. – Маша все-таки вырвалась из его объятий. – Ты можешь его порвать.
– Да ладно, – заупрямился Димка, – я куплю тебе сотню таких платьев.
– А ты оказывается транжира! – Маша рассмеялась и, схватив домашнюю одежду, скрылась в ванной. Димка, недолго думая, последовал за ней.
Ночью, когда все нормальные люди мирно спали, они стояли на балконе, вдыхая свежий воздух июня. Димка стоял, опершись спиной на подоконник, а Маша примостилась спереди в его объятиях. И каждый предавался мечтам о счастье, так неожиданно поселившемся в их доме.
Маша старалась не думать о предстоящей разлуке, а только вспоминать нежные Димкины объятия и поцелуи.
А Димка пытался вспомнить, было ли ему когда-нибудь так хорошо с Катей как сейчас. То, что он все еще её любит, Дмитрий понял уже давно, но осознание, что он стал по-настоящему счастливым, пришло лишь сегодня, когда он держал Катю в своих объятиях.
Она произносила его имя и еще много других приятных слов, от которых злость куда-то улетучивалась, а мечты, которым, казалось, никогда не суждено было сбыться, наконец– то обретали ясные очертания.
– А ты влюбился в меня из-за моей внешности? – Задала Маша давно волнующий её вопрос.
Димка ответил не сразу.
– Да. – Он вздохнул. – Не спорю. Все любят глазами. А первое впечатление было сильным.
– А если бы я была бы, к примеру, не такая красивая и стройная как сейчас? Ты бы тогда в меня влюбился.
Димка пожал плечами.
– Не знаю. Твоя красота…она сразу бросилась в глаза. Тебя невозможно было не заметить. Помнишь, как мы познакомились? – Димка сильнее обнял её. Маша не ответила и мужчина продолжил. – Я сидел в кафе и скучал, а потом вдруг ворвалась ты. Как вихрь. Как ураган. Я едва увидел тебя, как понял, что пропал.
– А почему ты скучал? – Сквозь тонкую футболку Маша чувствовала биение его сердца.