— Ну уж не вашими же! Да и кто сказал, что она так относится к своему супругу?
— Да-да, я понимаю… Её кокетливость и заигрывания, вы относите к женскому врожденному естеству… Но поверьте — эта особь охотница! Ей неважно с кем и как, она заворожена нашим с вами вниманием к ней на грани сумасшествия. Эта будет пытаться завладеть нашими душами, даже постарается столкнуть нас, а решит с кем останется только в самом конце…
— В таком случае, я уже решил — забирайте товарец, нам-с такой даром-с не надобен!
— Посмотрим, посмотрим… Я-то с этим психотипом хорошо знаком. Как только Мария увидит ваше кажущееся равнодушие к ней, вы станете ее мишенью. Лишь заинтересуетесь — она вас покинет, но на время. А вот и она! Медуза Горгона — она спалит меня свои взором, а потом превратит в камень! — и добавил, при ее приближении:
— Вы само совершенство! Я было думал, что у меня нет ни шанса, но вы разбудили во мне демонов, и теперь вам не устоять!
«Совершенство» двигалось в их сторону, при этом раскачивающимися бедрами, чуть ли не задевая узкие стены коридора, и не потому, что таз широк, напротив: ладья ее грации качалась на волнах сексуальности в такт любого слабого мужского сердца.
Ни пошлости, ни оголенности, ни привычной обтягивающей материи — все свободно и легко парило, точно обозначая движением ее стройное и, точно, плотное тело. Под воздействием потока встречного воздуха ткань облегала воздушную материю в тех местах, где хотелось положить руку. Единственно не спокойное место, не имеющее возможности оставаться на месте, была грудь. Отсутствие декольте, лишь разжигало воображение.
Открыты были только ноги ниже колен, и видимое было тоже прекрасно. Волосы не изменили ни состояния, ни несущей ими прически, оставшись по-прежнему ласкающими прядями, которым завидовали взгляды мужчин.
Блеск чувственных, будто взывающих о помощи, губ, заострял внимание. Взгляд не прожигал, но притягивал сапфировым бликом, кажущегося порока, того самого, что готов принадлежать только одному единственному мужчине, которого она только выбирает. При таком взгляде, упавшем только на вас, начинает казаться, что порок этот скорее плюс, да и не порок вовсе, а открытая, доверившаяся душа, желающая отдаться навсегда не в чувственном коротком порыве, а в настоящем крепком чувстве, которое не прекратиться, как только закончится уединение.
Если этим взглядом увлечься, то его обладательница покажется чистейшим ангелом добродетели, доступным только для вас! Тогда не останется и места для спокойного времяпрепровождения, как и нити для пути вразумляющей мысли.
Чистота такой женщины останется непорочной, даже если вы вспомните, что через несколько часов ее встретит другой муж. Каждая подобная поездка сопровождается такими приключениями, и даже если вы узнаете, что борьба с вашим соседом за ее обладание была тщетна, ибо на деле оказалась только спором из-за очередности.
Увидев ее утром, вы разглядите, что было спрятано вечером — это оттолкнет, поскольку порок всегда оставляет свои отметины, и вы удивитесь: эта женщина вчера способна была лишить вас спокойствия и разума на всю ночь. Встретившись с подобной однажды, вы не забудете ее на всю жизнь, а, умирая, будете мучимы вопросом, какова же она на самом деле…
Андрей удивился высоте роста, проходящей мимо него. Пропустив и дав возможность сопровождать Марию Арону, он любовался ей сзади. Наивный думал, что это останется незамеченным.
Девушка сразу приложила все возможное, чтобы ее походка добила его. Она спереди взяла складки платья, стянутого на талии широким ремнем, притянув их к центру. В результате ткань плотно облегала и бедра, и ягодицы. Картина выглядела нестерпимо соблазняюще при умении барышни ходить на каблуках.
Засмотревшись, Андрей сильно ударился плечом о косяк тамбура и, не удержавшись, потеряв равновесие, чуть было не упал. Именно в этот момент, соблазнительница повернула голову, да так, что волосы разлетелись в круг и, приземляясь, собрались на спине. Немного наклонив голову, она, задержавшись в проходе, уже пройдя тамбур, улыбнулась, совсем недолго посмотрев исподлобья, подмигнула. Напоследок, прежде чем подать руку неугомонному Арону, Мария провела кончиками пальцев по прикрытому бедру снизу-вверх, совсем чуть задрав подол.
Остальное, от моментально проголодавшегося взгляда Светищева, скрыла захлопнувшаяся дверь. Андрей заглотил настолько глубоко наживку, что начал сразу оправдывать ее поведение и по отношению к себе, и по отношению Державе. «Конечно…, — думал он — женщина польщена таким вниманием этого человека. Какая из них не отреагирует на предложение такого подарка! Но нравлюсь ей я! Это очевидно… Может, вернуться в купе и, она, поняв мой намек, воспользовавшись уверенностью толстячка, придет ко мне?… Нет, еще рано… В любом случае так и будет, но сначала, нужно продлить и укрепить знакомство. Да, и неплохо было бы дать понять, что она мне тоже нравится… Но как же лихо она показала мне себя! Какие формы! Она действительно целое сокровище, такой обладать, значит найти все необходимое. Вряд ли она замужем. Но тогда, что значит ее фраза о „чужой жене“? Ладно, после узнаю…».