— Но я люблю тебя. А тот забыт. И его любовь тоже. И тело моё забыло его. В сущности, оно никогда и не знало его. Не успело, к счастью.
Тон-Ат, прикасаясь к моим губам своими подвижными, красивыми, всё умеющими пальцами, смотрел грустно, — Нет. Ты ничего не забыла. И тело твоё таит в себе память о нём, о его вхождении в тебя. Да и к чему твой обман, или всё же самообман?
— Разве что-то было?
— Было. И не только в опустевшем здании клиники той ночью, куда привела его к тебе своевольная твоя бабка. Ты стала женщиной ещё там, у Гелии. Но сон о жалящем скорпионе скрыл для тебя первое познание мужчины. Он сумел тебя усыпить, и ты всё забыла. А то, что последовало потом, ты сама уже, вернее, твоё страдающее сознание утопило память в тёмной и очень глубокой воде, вытеснило в подсознание. Но всё оживёт, и ты всё вспомнишь.
— Зачем он так сделал?
— Может, торопился и, чтобы не терять времени, лишил тебя твоей чистоты, желая окончательного присвоения редкостной игрушки для наполнения своих тоскливых вечеров, свободных от такой же мало радостной работы. Или была постыдная утрата самоконтроля.
— Почему же ты не допускаешь мысли, что меня можно полюбить…Зачем это унизительное обзывание меня…
— Не знаю я помыслов этого запутанного человека! Он и сам их в себе не ведает. И не знает, что сделает в следующий момент. И любить хотел, и Гелии мстить посредством тебя. Сам не знал, что хотел. Но удивительно разве, что полюбил?
— Признаёшь, что полюбил? — спрашивала я, замирая сердцем. Но понимала, что знала это всегда, с самого начала. Я не забыла его обещаний, зова его глаз, приглашений в неведомый мир Земли и мир гор на Паралее, я до сих пор мечтала о его хрустальной пирамиде, где он обещал мне подарить чудо Вселенной, что зовут любовью.
— Зачем же ты утянул меня за собою? Зачем воспользовался моим состоянием потерянности? Я непременно сумела бы после всего заставить его переступить через своё упрямство и пойти со мною в Храм Надмирного Света! Ты лишил меня счастья! Ты не дал мне возможности увидеть те «сады Гора», не дал познать всю глубину настоящей любви жены к своему настоящему мужу. Ведь сам ты таким мужем не стал, не можешь.
— А разве ты сама хотела моего преображения в неистового любовника? Так что не тебе судить, что я могу, а что нет. Я вовсе не слизняк как Хагор. Другое дело, что у меня здесь другие задачи.
— Но творцом нового человека ты стать не способен! Сделать меня матерью ты не можешь, потому ты и не захотел полноценных отношений со мною. А в те дни кромешного отчаяния я была готова пойти с тобою в Храм Надмирного Света.
— Где ты видела здесь хотя бы один Храм Надмирного Света? Не смог бы я пойти туда с тобою, даже ублажая тебя и делая вид, что разделяю твои предрассудки.
— Ты говоришь, как он! Он тоже не хотел в Храм Надмирного Света. А всё же, он пошёл бы, когда произошло бы зачатие ребёнка. А это неизбежно бы случилось, потому что у меня с ним сразу же возникла такая гармония, такое полное слияние всех мыслей, чувств… Поэтому ты не должен был так поступать! А! Я догадалась! Вот для чего ты выпытывал у меня подробности о той ночи. Вовсе не специфическое любопытство двигало тобою. Ты решил, что я смогу родить от него сына, так необходимого тебе после утраты Нэиля… А не получилось у меня стать матерью сразу же. Так вот для чего ты привёз тогда того парня с земной базы. Хотел, чтобы он оплодотворил меня. Иногда я думаю о тебе ужасные вещи!
Тон-Ат молчал, давая мне возможность выразить свой гнев.
— Я ничуть не дорога тебе сама по себе, а я полюбила тебя. Привыкла к тебе.
— Я всегда любил тебя. И ты безмерно дорога мне. Ни теперь, ни тогда я не держал тебя рядом с собою на цепи. Ты свободна, Нэя. Можешь возвращаться в столицу Паралеи. Мой прежний дом там в твоём полном распоряжении.
— Вернуть его любовь? Когда я постарела и поседела как старуха? Да ты смеёшься надо мною! Теперь-то я точно гожусь тебе в жёны. Вот чего ты добился, на столько лет усыпив мою душу в своих душных цветниках! В своём гулком и страшном доме. В своих безлюдных горах. Поскольку все твои подданные угрюмы и немы, я не увидела среди них ни одного человека с душой. Они как механические куклы. Только бабушка — единственная родная душа рядом.