– Ты какого ответа ждешь от меня? – губы Милы саркастично дрогнули.
– Намекаешь, что несмотря ни на что осталась при своем мнении?
Мила не стала отвечать. Честный ответ однозначно привел бы к очередному витку выяснений отношений, а у неё уже не было сил ни спорить, ни пытаться хоть что-то объяснить.
– Понятно… – Брюс тяжело вздохнул и, сев рядом с ней на кровать, осторожно погладил по волосам. – Ты на редкость упряма, Лу… Хотя ты всегда такой была. Правильно мать сказала: скорее лоб расшибешь, чем пойдешь на попятную… Ну ладно, я знал кого в жены беру, и характер твой упрямый знал. Будем считать: во всем виноват я. Я вновь повел себя как-то не так, и именно из-за меня ты попала в эту неприятность. По любому – дело прошлое. Но сейчас надо определиться, что делать дальше, чтобы с наименьшими потерями выбраться из всего этого и чтобы ты не потеряла возможность в дальнейшем полноценно ходить. Ты ведь не хочешь остаться хромой или вообще без ноги? С этим ты согласна?
– Я была уверена, что ты сейчас вновь на силу напирать начнешь, а ты стал апеллировать к логике, и даже не чужд самокритики, – она скосила на него удивленный взгляд. – Что ж, у меня не то положение, чтобы не попытаться достичь хоть какого-то компромисса. Говори, какие есть предложения и что ждешь от меня.
– После такой фразы хочется удавиться, но я проглочу, Лу. Компромисс, так компромисс. Хотя мне больше нравятся слова: любовь, семья, взаимопомощь, взаимопонимание… Но похоже тебе теперь они не близки… Ладно, переживем. Главное хоть как-то начать понимать друг друга…
– Короче можешь? – она неприязненно поморщилась.
– Могу. Пообещай, что, по крайней мере, пока полностью не заживет нога, не станешь больше пытаться сбегать. Для твоей ноги это может иметь фатальные последствия и стоить тебе будет слишком дорого… Ну и примешь мою помощь и моей матери, и с озорницами общаться нормально будешь…
– А если не пообещаю?
– Лу! Черт! Не надоело еще? Нет? – он схватил её за плечи и уперся в глаза неприязненным злым взглядом. – Вот чего ты добиваешься? Чего? Чтобы я начал придумывать как тебя связанной и под надзором круглосуточным держать? Так я придумаю! Можешь не сомневаться!
– Извини, – она отвела взгляд. – Я этого не хочу. И злить тебя не хотела. Просто устала очень за сегодняшний день и нанервничалась, вот и капризничаю. Я не стану сбегать и приму все твои условия, только позволь иметь ноутбук с доступом в интернет.
– Ты меня совсем за осла держишь? Хочешь с любовником своим прямо из нашего дома общаться? Надеешься: приедет и заберет тебя?
– Я обещаю, даже клянусь, что ни с кем общаться не стану. И вообще в интернет выходить могу лишь при тебе. Мне лишь доступ к сайту публикаций института нужен и к материалам конференций. Все.
– Смысла тебя контролировать не вижу. Я не настолько хорошо во всей этой компьютерной дребедени разбираюсь, чтобы суметь отследить послала ты что-то кому-то или нет, активировав например вложенную самораскручивающуюся программу.
– А если я пообещаю? Пообещаю не использовать интернет для передачи сведений обо мне и попыток сбежать? Ты поверишь мне?
Брюс долго молчал, вглядываясь ей в глаза, потом задумчиво хмыкнул, отстранился и тихо проговорил:
– Интересно ты ставишь вопрос… Получается: какая же мы семья, если я сам тебе не верю… Хорошо… Я сделаю этот шаг и поверю. Если пообещаешь, что будешь лишь получать информацию, а сама никакую информацию не отправлять. Вообще никакую. Я поверю, и ты получишь ноут с подключением к интернету. И телефон в доме отключать не стану, и мобильную связь глушить, если пообещаешь никому кроме меня не звонить и ни с кем не общаться.
– А готовую неподписанную статью скинуть можно будет?
– Нет, – тут же категорично отозвался он.
– Почему?
– Лично я и по неподписанному рапорту почти безошибочно могу определить, кто его писал. Думаю, я не единственный, кто обладает такими способностями. Так что, или только получаешь материал или не получаешь ничего.
После секундного размышления Мила согласно кивнула:
– Хорошо. Я согласна и клянусь, что интернет буду использовать лишь для получения информации, и по телефону кроме тебя никому звонить не стану, и сбегать не буду пытаться, пока нога полностью не восстановится.
– Замечательно. Только еще пообещай, что после того, как медики признают, что с ногой у тебя полный порядок, мы сначала откровенно поговорим, и лишь потом ты будешь вправе пытаться возобновить свои попытки уйти из семьи.