– Хорошо, я буду верить… Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы у тебя получилось то, что ты хочешь.
– Не у меня, а у нас! Мы, как и раньше команда, Крис. Поэтому не надо нас разъединять. Мы оба должны выиграть!
– Хорошо, хорошо, как скажешь…
– Вот и прекрасно, – проговорила Мила и, отключив микрофон распрямилась над пультом.
– Я потрясен, – проговорил стоящий рядом Шон, – его отношением к тебе. Никак он влюблен в тебя, женушка?
– Заткнись! Я тебе давно никакая не жена, а даже если б и была ею, называть меня такими снисходительно-обывательскими словечками не смей!
– Значит точно, влюблен… ну надо же…
– Шон, какая любовь? У тебя совсем мозги заклинило на фоне не имеющего сброса спермотоксикоза? Он просто считает меня другом, неспособным на предательство, и рад что в такой тяжелый для него момент я оказалась рядом.
– Кстати про мой спермотоксикоз… очень может быть, даже очень… Но кто в нем виноват, дорогая? Ты, являясь официально моей женой во всех своих ипостасях динамишь меня уже сколько времени…
– Любовницу найди! Опыт у тебя есть, сумеешь наверняка быстро, если озаботишься этим вопросом.
– Хочешь выглядеть обманутой женой?
– Мне плевать, как я буду выглядеть.
– А вот мне не плевать, как ты будешь выглядеть! И вообще, я люблю тебя и никакая любовница мне не нужна.
– Про себя тоже сказать не могу. Так что это исключительно твои проблемы.
– То есть тебе любовник нужен?
– Да никто мне не нужен! И кроме науки я не люблю ничего и никого. Ясно?
– Предельно. Что ж, в таком случае я счастлив, что смог обеспечить тебе любовное единение с новым научным экспериментом на ближайшее время. Побольше оргазма в исследованиях, дорогая, и наверняка все будет в ажуре.
– Твои скабрезные шутки абсолютно не к месту.
– Может быть. Но что делать, если кроме возможности скабрезно шутить ты не оставила мне ничего?
– У тебя множество вариантов, как почувствовать удовлетворение от жизни. Жаль, что твоего ума достает лишь на это.
– А вот твоя шутка, дорогая, граничит с оскорблением.
– Это не шутка, а констатация того, чему являюсь свидетельницей.
– Значит так… – глаза Шона угрожающе сузились, – мне надоело выслушивать твои унизительные дефиниции по моему адресу, поэтому еще один подобный выпад в мою сторону и расплачиваться за твои слова придется Крису, потому что желание немедленно заткнуть тебе рот явно возобладает над желанием получить хоть какой-то результат в этом эксперименте. Я ясно выражаюсь?
– Не жди, – в её глазах полыхнул гнев, – можешь заткнуть мне рот хоть сию минуту, а можешь связать и отправить вниз, – она кивком указала на бокс за стеклом, – чтобы попробовать уничтожить физически за компанию с Крисом. Я никогда и ничего не боялась, и боятся тебя не стану. Страх это не тот рычаг с помощью которого можно мной управлять. Тебе ли это не знать?! Ну что замер как изваяние? Хочешь начать противостояние – начинай, раз таким смелым и сильным стал! А там посмотрим, у кого рот в итоге заткнут будет…
В глазах у Шона промелькнула целая гамма чувств, а потом он решительным жестом примирительно вытянул вперед руки:
– Извини! Извини! Погорячился… Хочешь обзывать и ругаться, да за ради Бога… Стерплю… я и не такое от тебя раньше терпел, мне не привыкать. Можешь продолжать, кто там я? Примитивное одноклеточное животное с кучей дерьма вместо мозга? Да, я такой. И еще неспособный ни на что мужлан, у которого весь мозг перетек в яйца. Но который, несмотря на все это, тебя любит и готов терпеть любые твои обзывательства и закидоны… Хочешь, вот хочешь прямо сейчас на колени перед тобой встану – демонстративно опустился он на пол и обхватив её ноги, прижался к ним, – и дальше делай что хочешь… хочешь бей, хочешь любые гадости про меня говори… я не стану противостоять и спорить…
– Отпусти, – Мила попыталась отстраниться, но Шон не отпускал, – прекрати, пожалуйста, и вставай.
– Не встану. Пока не скажешь, что перестала на меня злиться не встану.
– Шон, я не люблю подобный цирк… и меня раздражают такие твои выходки, ведь знаешь… так что вставай, не зли меня еще больше…
– Не встану, пока не извинишь.
– Шон, какое извинение? Ты не извиняешься, ты ищешь способ управления мною… Думаешь, не вижу? Перебираешь как плохой картежник: ах пиковый туз не прошел, попробуем зайти с дамы червей…
– Мила, любовь моя, какой способ управления? Это ты всю жизнь мною управляла, а я подстраивался и принимал все твои правила игры и перенимал ценности. Ты считала, что жизнь только тогда имеет смысл, если посвящена служению науке и я согласился, согласился с этой твоей аксиомой… И старался, всегда старался соответствовать… через обиду упреков в ограниченности, тупости я все равно старался дотянуться, чтобы ты хоть раз похвалила и искренне восхитилась, не окуная очередной раз с головой в дерьмо снисходительной жалости фразами: ну да, где тебе это понять, хорошо что хоть в элементарных вещах разбираешься… Ты не представляешь сколько раз я представлял себе такую картину, что когда-нибудь ты все же оценишь мои достижения и поймешь, что недооценивала всю жизнь… Но видимо это утопия… мне всю жизнь предстоит стоять перед тобой на коленях, восхищаясь тобой и внутренне кляня собственную неспособность мыслить столь же глобально, сколь ты…