После этого повернулся спиной к Редди и прошёл к висящему на стене гобелену, заложив руки за спину. Гобелен Редди заметил только сейчас и увидел, что там изображена какая-то битва.
— Знаете, в былые времена правила отличались. Всё было проще, всё решалось на поле брани, а ещё люди верили, что есть вещи хуже смерти, например, бесчестье, и вещи лучше богатства, например, долг. Не то, что сейчас называют долгом, а искреннее, честное служение своим клятвам. — Он снова повернулся к Редди, взгляд его был странно задумчивым. — Но я понимаю, что времена меняются и всем нам требуется учиться чем-то новому. Если возникнут проблемы — я заплачу вдвое.
— А какого рода проблемы должны возникнуть? — осторожно спросил Редди.
— Не могу сказать, — отрезал лорд-губернатор, но потом добавил, — но есть и другие, кто ищет этого человека.
— Это плохо. Опасаться неизвестно чего — это не то, что способствует качественному выполнению задания.
— Но вы же профессионалы, так? Поэтому я вас и нанимаю, — в его голосе прозвучало раздражение.
— Бутч? — повернулся к напарнику Редди.
— Думаю, это пятьсот колец. Каждому. — Цифра удивила, но навыкам счёта напарника Редди доверял даже больше, чем его умению махать мечом.
Лорд-губернатор нахмурился и потер челюстью ладонью.
— Это очень большая сумма. Даже за самых опасных преступников платят вдвое меньше.
— О, я могу объяснить, милорд, — Бутч воздел палец к потолку. — Смотрите, этот человек не слишком опасен, так что за риск мы возьмем по сотне колец. Ещё полсотни каждому потребуется на то, чтобы мы успели без промедления добраться в нужную точку и не теряли время. Ещё по пятьдесят колец — это запас, выделенный на взятки и организацию ловушек, похищение человека всё же должно происходить, когда окружающие смотрят в стороны.
— И всё же это только четыре сотни колец, а вы назвали тысячу, — произнёс лорд Хаген.
— Верно, потому что ещё четыре сотни колец идут за тот неизвестный риск, который вы отказываетесь описать. Судя по тому, что вы не хотите говорить, в деле замешан кто-то ещё более серьезный, а это означает либо проблемы со знающими, либо проблемы с властями. Естественно, мы хотим получить разумную компенсацию за это.
— За что же оставшиеся двести колец?
— Тут всё просто. Никто кроме нас за такую работу не возьмется, а если возьмется, то не справится с ней, иначе бы вы не обратились к нам. Поэтому эти двести колец — это плата за нашу репутацию.
— Складно.
Лорд снова задумчиво уставился на гобелен. В тишине Редди слышал его дыхание — спокойное и ровное. Значит, заплатит. Он тайком показал Бутчу большой палец, напарник кивнул в ответ.
— Хорошо, я согласен. Тысяча колец, из них пять сотен сейчас, остальные — когда вернетесь.
— И если возникнут проблемы, то вы удвоите сумму, — настойчиво добавил Бутч.
Редди услышал скрип зубов лорда, сжавшего челюсти. Неудивительно, 2000 колец — немалая сумма даже для такой важной шишки. А ещё это означало, что он уже морально готовился с ними расстаться. Значит, проблемы вероятны и ближайшую пару недель они проведут в активной подготовке.
— Хорошо. Если возникнут серьезные проблемы, но вы выполните задание, то я заплачу вдвое. Ещё что-то?
Наемники помотали головами.
— Отлично. Тогда идите. Советов и напутствий давать не буду — сами знаете. Моё имя лишний раз не упоминайте, но если от этого будет зависеть успех, то можете сослаться на меня, как на заказчика. За деньгами зайдёте вечером, я распоряжусь, чтобы казначей всё выдал.
— Благодарим вас, милорд. Приятно иметь с вами дело, — попрощался Редди.
— Да-да. Идите, — неожиданно устало произнёс их заказчик.
— Что думаешь?
— Думаю, что он терпеть не может цифры и деловой подход, — ухмыльнулся Бутч.
— Специально ему досадить пытался?
— Ага.
— Никогда не пойму, откуда у тебя такая тяга к подсчету денег?
Бутч пожал плечами.
— В детстве торговцем хотел стать.
— И что продавал бы?
— Не знаю. Вино, наверное.
— Ты ж не пьешь вина.
— Для торговца вином не пить его — это скорее плюс, чем минус
Они посидели молча несколько минут, каждый в своих мыслях. Редди методично жевал булку хлеба, купленную по дороге, Бутч точил меч, от чего тот издавал мерзкий, режущий уши визг.
— Расскажешь, что услышал?
— Много интересного, но полезного мало. За той же целью отправляется человек Сурта, зовут Удильщиком. Судя по описанию, человек серьезный.
— Знающий?
— Почти наверняка.
Бутч остановился, прекратил точить меч и поджал губы.
— Значит, жди беды.
— Ничего, потратим время на подготовку, если будем действовать быстро, то разберёмся без проблем. Сам знаешь, они умирают так же легко, как и другие люди, так что вся их сила в том, что противники нихрена о них не знают, бояться и верят в разную хрень. А там уже можно будет подумать, как увеличить сумму нашей награды.
Бутч покачал головой, покрутил меч, стараясь поймать в нём своё отражение.
— С чего начнем?
— Двинем к Порсо.
— Порсо?! — воскликнул Бутч. — Я в прошлый раз обещал удавить этого скользкого ублюдка.
— Придётся потерпеть. Никто не разбирается в Знающих так как он. — Редди облизал губы и добавил, — Потому его до сих пор и не убил никто из тех, кто клялся это сделать
Глава 21
Солнце, тянувшееся к закату, совсем не пробивалось через стену из стволов и листьев. Земля под задницей у Платона была неприятно сырой, все мышцы затекли, а руки, связанные за спиной, изрядно зудели. Он равнодушно разглядывал бурую птицу, примостившуюся на толстой и корявой ветке древнего дуба. Птица методично отдирала кусочки коры, бросая их в сторону, и выковыривала мелких жучков оттуда, полностью игнорируя что-либо вокруг.
Платон позавидовал её целеустремленности — сам он потратил все очки, испробовал все варианты, пытался освободиться из пут, но те были плотными, сделал попытку договориться, но преследователи были неумолимы и просто тащили его сюда, к берегу реки, о который билась небольшая лодка. Тот рыцарь, который заставил его похитителей занервничать, просто посмотрел им вслед, но на помощь не пришёл. Так что Платон теперь совершенно не представлял, что же делать дальше.
— Слушай, парень. — К нему подсел один из похитителей, тот что с длинными рукавами. — Мы на тебя зла не держим — работа такая. Доставим тебя к милорду, получим деньги и о тебе забудем. Что он делать с тобой хочет — не знаю, но попросил доставить живым, так что вряд ли хочет убить. Поэтому веди себя спокойно и проблем не будет. Понимаешь?
Платон бросил взгляд на птицу, продолжавшую методично ковырять дерево. В голове зародилась мысль.
— А если не захочу вести себя спокойно, что тогда? — сказал он, глядя в равнодушные глаза.
— Тогда мы тебе ноги сломаем, чтоб не бегал, — ответил Бутч, складывавший какие-то нехитрые пожитки в лодку.
Его напарник покачал головой.
— Бутч прав. Но дело не только в этом. За тобой не только мы охотимся, но ещё и некий Удильщик. Кто он такой — я понятия не имею, но сильно подозреваю, что в живых оставлять ему тебя интереса нет. Убежишь от нас — достанешься ему, без шансов.
— Удильщик — это типа рыба такая? — Платон задал самый тупой вопрос, который мог придумать.
— Ага, рыба да покрупнее нас с тобой, — спокойно отреагировал лучник.
— А ты мне скажи, Редди, так ведь тебя зовут, да? — Лучник кивнул. — Вот вы прислуживаете лорду своему, людей похищаете, а люди вокруг в таком дерьме живут, не стремно вам?
— У всех своя работа, — покачал головой тот. — Ловить преступников — тоже полезно.
— Ага, только вместо преступников похищаете обычного человека, безобидного абсолютно. Я таких как вы навидался — обычное отребье, которое ощутило власть над другими людьми и теперь пользуется этим. В нормальной стране вы бы в тюрьме гнили. Слушать тошно.
Платон пошевелил запястьями, чтобы кровь хоть как-то прилила к пальцам.