Оррик сел на кровати и посмотрел на неё с явным укором:
— Если б я считал, что убивающие себе подобных ради прокорма не заслуживают прощения, я бы ушёл в монастырь Восьми отмаливать грехи, а не работал бы, вот прямо сейчас, наёмником. Я, конечно, стараюсь убивать только тех, кто этого заслуживает, или тех, кто сам нарывается на мой клинок. Но если уж ты вообще заговорила об этом, Йолль, ты точно от меня здесь не отличаешься. Я б ещё поразмыслил, если б ты сейчас попробовала оправдываться, надавить, там, на жалость, сказать что первого человека твой богомерзкий клан тебе скормил, когда ты была ещё несмышлёной…
Он говорил вполне искренне и серьёзно, так что когда Йолль в ответ хихикнула, его реакция видимо даже отразилась на его лице.
— Ой, извини. Я смеялась не над тобой. Скорее над собой. Немного не ожидала, что для тебя всё так просто, видишь?
Она вздохнула — весьма привлекательное зрелище сейчас, когда она не была залита кровью с головы до пят — и вновь обратилась к Оррику:
— Скажи, а когда ты решил защитить меня от Тремекина, ты точно-точно думал лишь о том, как поступить справедливо?
— Это ты меня спрашиваешь как оборотень или как женщина?
— Так нечестно! Ты же сам не любишь, когда отвечают вопросом на вопрос!
На этот раз прыснули со смеху оба.
Живые, мёртвые и серебро, часть 1
В тот день Оррик ехал до полной темноты и даже чуть дольше, благо ровная дорога позволяла, надеясь добраться до заставы с постоялым двором на перевале. Поэтому Тоиспо, город серебра, он впервые увидел под почти полной блуждающей луной. И зрелище, надо сказать, было сколь же прекрасным, столь и зловещим. Призрачная дымка, то серебристо-седая, то отливающая жемчугом в лунных лучах, нависла над зданиями и стенами молодого города. Оррик, когда была такая возможность, заранее наводил справки о местах, ждавших его дальше на востоке, и знал — эта дымка в значительной мере состояла из ядовитых испарений, порождаемых процессом извлечения серебра из руды.
Говорили, что сюда по своей воле приходят либо богачи, могущие позволить себе виллы на склонах окружающих гор и зелья исцеления, либо бедняки, надеющиеся найти там богатство, но обычно находящие лишь безвременную смерть. Оррик дважды слышал от разных людей, что Тоиспо называли Городом Серебряной Смерти ещё задолго до того, как туда пришёл Каллакан, покорил всю окружающую страну гор и долин, изгнал акшанских завоевателей, которые превратили Тоиспо из захолустной деревушки в богатый город, и навёл свои порядки. Естественно, правление явившегося неизвестно откуда дваждырождённого тирана, к тому же самого настоящего некроманта, репутации города не улучшило.
Однако, жить здесь Оррик не собирался, а рассказчики, как бы ни ругали Каллакана, сходились на том, что горные разбойники, из числа тех, кому правитель-некромант пришёлся не по душе, были куда большей угрозой для проезжих, чем сам правитель-некромант. В конце концов, последнему было не с руки распугивать купцов. Оррик, высокий, сухощавый, усатый, загорелый, обветренный и вооружённый до зубов, не был похож на купца. Но дорогое оружие, добротная одежда и прекрасная лошадь однозначно указывали, что он не подозрительный чужеземный бродяга-головорез, которого и в ворота пускать не стоит, а человек состоятельный и уважаемый, к тому же, вероятно, дваждырождённый, раз уж не боится путешествовать в одиночку. В общем, человек, который имеет полное право ехать куда хочет, покуда не нарушает законов у всех на виду. Хотел же Оррик проехать через Тоиспо, чтобы потом, по единственному достоверно проезжему перевалу пересечь очередной меридиональный горный хребет, в предгорьях которого стоял город, и продолжить свой путь на восток, к Сапфирному морю. Если его картина местной географии соответствовала действительности, альтернативой пути через Тоиспо был крюк даже не на сотни, а на тысячи вёрст, с пересечением на севере губительных морей, а на юге стран, о которых рассказывали ещё более страшные вещи. Пока что его решение Оррика пересечь владения некроманта оправдывалось — на первый взгляд, что сама страна, что пропустившие его через пограничную крепость солдаты Каллакана, были самой обычной страной и солдатами. Ну, разве что пошлина за проезд по недавно достроенной западной дороге, идущей вдоль судоходной реки, была высоковата, зато взимали её честно, безо всяких намёков на то, что для плавного движения и повозку подмазывают.
В Тоиспо Оррик тоже въехал без особых помех. Но сам город ему не понравился. Часть встреченных им жителей была разодета в дорогие заморские ткани и увешана таким количеством серебряных украшений, что даже Оррик, который, будь у него время и возможность, разоделся бы как павлин, счёл их костюмы довольно безвкусными. Большинство были не то чтобы оборваны и явно измождены, но выглядели какими-то уставшими и слишком резво уступали дорогу всем, кто выглядел богаче их. А нищих на улицах и вовсе не наблюдалось. Оррик сильно сомневался, что причиной тому было богатство Тоиспо.