– Волосы как огонь, – мечтательно произнес Алек, разнежившийся от теплого растирания. – А глаза – как у Колума, серые и ресницы черные. Очень хороша, такая поразит тебя, что молния. Высокая, даже выше вас. И такая белолицая – глазам больно на нее смотреть. Я слыхал потом, что они с Брайаном встретились на собрании, глянули разок и сразу решили, что жить друг без друга не могут. Придумали план и улизнули из-под носа у Колума Маккензи и трех сотен гостей.
Алек снова засмеялся, о чем-то вспомнив.
– Дугал наконец отыскал их, они жили в доме у одного фермера на границе земель Фрэзеров. Они решили, что единственный способ уладить дело – это скрываться, пока Элен не забеременеет и пока это не станет хорошо заметно, чтобы никто не сомневался, от кого ребенок. Тогда Колум волей-неволей благословит их брак, нравится ему это или нет, а ему, конечно, не нравилось… – Скажите, пока вы с Дугалом ездили, не довелось вам увидеть шрам у него на груди?
– Мне довелось его увидеть – тонкую белую линию, которая шла от плеча до ребер, пересекая область сердца.
– Это сделал Брайан? – спросила я.
– Нет, Элен, – ответил Алек. – Чтобы не дать Дугалу перерезать глотку Брайану, как он собирался. На вашем месте я бы не упоминал об этом в разговоре с Дугалом.
– Я не собираюсь.
К счастью, план удался, и Элен к тому времени, как их нашел Дугал, была уже пять месяцев беременна.
– Суеты со всеми этими делами было много, – говорил Алек, – одних только ругательных писем отправлено в обе стороны невесть сколько, но наконец они договорились, и Элен с Брайаном получили во владение дом в Лаллиброхе за неделю до того, как родился ребенок. Они обвенчались накануне, – прибавил он, – и после этого он перенес ее через порог уже как жену. Говорил потом, что чуть не надорвался, когда поднял ее.
– Вы рассказываете так, словно хорошо знали их, – заметила я, закончив процедуру и вытирая полотенцем липкие от мази руки.
– А я и знал, – совсем уже сонно откликнулся Алек, разомлевший от тепла.
Веко опустилось на его единственный глаз, и с лица исчезло выражение недовольства, из-за которого Алек казался таким сердитым.
– Элен я знал хорошо, ясное дело. Брайана узнал много лет спустя, когда он привез сына в Леох. Мы с ним сошлись.
С лошадьми управлялся отлично.
Голос смолк, глаз закрылся плотно. Я прикрыла простыней распростертое тело старика и на цыпочках удалилась, оставив его дремать у огня.
Покинув Алека спящим, я поднялась к себе в комнату, где нашла Джейми в том же состоянии, что и Алек. В пасмурный, дождливый день количество способных занять тебя домашних дел не так уж велико; мне не хотелось ни будить Джейми, ни разделять с ним сонное забвение, значит, оставались либо чтение, либо вязание. Что касается последнего, то тут мои способности можно оценить при помощи выражения «ниже среднего уровня», поэтому я решила позаимствовать книжку из библиотеки Колума.
В соответствии со специфическими архитектурными принципами, положенными в основу конструкции замка Леох, – то есть полным отвращением к прямым линиям, – лестница, ведущая в апартаменты Колума, делала два правых поворота, каждый из них начинался после небольшой площадки. На второй площадке обычно стоял слуга, готовый сбегать по какому-нибудь поручению или же оказать помощь лэрду, но сегодня слуги там не оказалось. Сверху до меня доносились голоса: возможно, слуга находился у Колума. Я помедлила у двери, не зная, удобно ли войти.
– Я всегда знал, что ты глуп, Дугал, но я не думал, что ты полный идиот.
С юных лет привыкший к обществу домашних наставников и не употреблявший тех выражений, какими пользовался его младший брат во время вооруженных стычек и в разговорах с простыми людьми, Колум обычно говорил без того резкого шотландского акцента, который был свойствен речи Дугала. Но сейчас его тон утратил свой культурный оттенок, и оба голоса казались почти неразличимыми, оба звучали на низких, гневных нотах.
– Можно было ожидать от тебя подобного поведения в двадцать лет, но ведь тебе, слава богу, уже сорок пять!
– Ну, тебе-то вряд ли приходится судить о подобных вещах со знанием дела, верно? – ответил Дугал с наглой издевкой.
– Вот именно, – резко отозвался Колум. – Мне не так уж часто случалось благодарить Бога, но, возможно, он поступил со мной лучше, нежели я считал. Я достаточно много раз слышал, что мозги у мужчины перестают работать, когда у него член торчит торчком, и теперь готов этому поверить.