Невысокий, щуплого сложения, но мускулистый, как гиббон, с несоразмерно длинными руками, которые усиливали сходство с обезьяной; у него был низкий лоб и узкие челюсти, они почему-то напомнили мне о пещерных жителях и об изображениях первобытных людей в какой-то из книг Фрэнка. Нет, отнюдь не неандерталец. Пикт, вот он кто. В маленьком клансмене было нечто особенно стойкое, что-то роднящее его с потемневшими от непогоды, покрытыми надписями камнями, древними даже в этом времени, которые стоят неколебимыми стражами на перекрестках и на кладбищах.
Увлеченная такими мыслями, я начала присматриваться к другим своим сотрапезникам, чтобы определить их этническое происхождение. Вот, например, сидит человек возле камина, его зовут Джон Камерон, он типичный норманн, если я верно их себе представляю: высокие скулы, высокий и широкий лоб, длинная нижняя губа и смуглая кожа галла.
На удивление светловолосые саксы… совершенный образец – Лаогера. Светлокожая, голубоглазая, хоть и очень миниатюрная, но уже пухленькая… но тут я прекратила свое немилосердное наблюдение. Лаогера тщательно избегала смотреть на меня и на Джейми; теперь она дружески болтала со своими подружками за одним из нижних столов.
Я стала смотреть в противоположную сторону, на соседний стол, за которым сидел Дугал, на этот раз отдельно от Колума. Кровожадный викинг, точно! Внушительный рост, широкие, плоские скулы… легко представить его себе на палубе корабля-дракона, глубоко запавшие глаза горят алчностью и вожделением, как только он завидит сквозь туман деревню на скалистом берегу.
Крупная рука, слегка поросшая на запястье рыжими волосками, протянулась мимо меня, чтобы взять небольшой ломтик овсяного хлеба с подноса. Еще один древний скандинав, Джейми. Он напомнил мне легенды миссис Бэйрд о племени великанов, которые некогда пришли в Шотландию, а после сложили свои длинные кости в северном краю.
Разговор был общий, как обычно, маленькие группки переговаривались в промежутках между заглатыванием еды. Неожиданно до меня донеслось знакомое имя, его произнесли за соседним столом. Сандрингем. Я думала сначала, что голос принадлежал Мурте, и повернулась к нему. Он сидел рядом с Недом Гоуэном и жевал, как машина.
– Сандрингем? А, старый Уилли-жопочник, – раздумчиво проговорил Нед.
– Как?! – вскинулся один из молодых воинов, поперхнувшись элем.
– Наш почтенный герцог имеет вкус к мальчикам, вот как, – пояснил Нед. – Во всяком случае, я так понимаю.
– М-да, – согласился Руперт с набитым ртом. Прожевав, он добавил: – Ему тогда очень пришелся по вкусу молодой Джейми. В последний раз, когда он сюда приезжал, если я правильно запомнил. Когда это было, Дугал? В тридцать восьмом? Или в тридцать девятом?
– В тридцать седьмом, – отозвался Дугал из-за своего стола и прищурился на своего племянника. – Ты был хорошеньким пареньком в шестнадцать лет, Джейми.
Джейми кивнул, жуя.
– Да, и бегал быстро, – отозвался он.
Когда улегся смех, Дугал принялся дразнить Джейми:
– Я и не знал, что ты был фаворитом, Джейми. Кое-кто из них продал несчастную задницу за земли и должности.
– Как видишь, я не получил ни того ни другого, – с усмешкой ответил Джейми под новый взрыв хохота.
– Ты что, ни разу не подпустил его близко к себе? – громко чавкая, задал вопрос Руперт.
– Сказать по правде, случилось подпустить ближе, чем мне самому хотелось бы.
– А насколько близко тебе пришлось бы по душе, парень? – выкрикнул сидевший за Рупертом высокий мужчина с каштановой бородой – я его не знала.
Его реплика была встречена смехом и весьма вольными замечаниями. Джейми все это ничуть не беспокоило, он с улыбкой потянулся за следующим куском хлеба.
– Ты из-за этого сбежал из замка и вернулся к отцу? – задал Руперт новый вопрос.
– Да.
– Джейми, дружище, тебе стоило только рассказать мне об этих неприятностях, – с притворным участием произнес Дугал, на что Джейми вначале отозвался типично шотландским гортанным звуком, а потом сказал:
– Если бы я рассказал тебе об этом, старый ты плут, ты бы в один прекрасный вечер подлил мне в эль макового настоя и уложил в постель к его светлости в качестве маленького подарка.
Стол взревел, а Джейми увернулся от луковицы, которую запустил в него Дугал.
Руперт полуобернулся к Джейми через стол:
– Сдается мне, парень, что я видел, как ты входил в комнату к герцогу как раз перед сном, и было это незадолго до твоего отъезда. Ты уверен, что ничего не скрыл от нас?