Выбрать главу

Он застегнул мне крючки на спине платья и коротко поцеловал в плечо.

– Грустно от разлуки с тобой, англичаночка, но так, наверное, лучше.

– Не думай обо мне, – сказала я.

До того момента я не задумывалась, что после его отъезда окажусь в замке одна, и мысль эта причинила мне боль. Но если я хочу ему помочь, требуется владеть собой.

– Ты готов к обеду? – спросила я.

Джейми обнял меня за талию, и я повернулась к нему.

– М-м-м, – произнес он через минуту. – Я готов остаться голодным.

– А я нет, – ответила я. – Тебе всего лишь нужно подождать.

Я оглядела длинный обеденный стол, а затем окинула взглядом зал. Теперь мне была знакома большая часть сидевших там людей, некоторых я узнала хорошо. Что за разношерстная компания, подумала я. Фрэнк пришел бы в восторг от такого многообразия типов.

Вспоминать Фрэнка было равнозначно тому, чтобы беспокоить больной зуб, ведь дата моего побега все время отодвигалась. Однако наступит момент, когда откладывать дальше будет уже невозможно… Я попыталась воссоздать в уме облик Фрэнка: мысленно провела пальцами по длинным, ровным дугам его бровей – однажды я так делала на самом деле. Не важно, что при этом мои пальцы стало покалывать от мыслей о других, густых и лохматых бровях и о темно-голубых глазах под ними.

Пытаясь найти спасение от беспокойных мыслей, я быстро повернулась к соседу по столу. Таким соседом был Мурта. Уж он-то никак не было похож на мужчину, смущающего мое воображение!

Маленький, щуплый, но мускулистый, как гиббон, с непропорционально длинными руками, усиливавшими сходство с обезьяной, Мурта мог похвалиться узким лбом и развитыми челюстями, отчего-то вызвавшими в памяти иллюстрации пещерных людей в какой-то книге Фрэнка. Нет, он вовсе не неандерталец. Пикт, вот кто он. В невысоком Мурте чувствовалась какая-то особенная стойкость, что-то, роднившее его с темными от дождей камнями – вечными стражами на перекрестках и кладбищах, покрытыми надписями, которые считались древними даже в этом времени.

Увлекшись, я присмотрелась к остальным сотрапезникам и стала пытаться определить их этническое происхождение. Скажем, сидевшего у камина человека звали Джон Камерон: типичный норманн, в моем понимании, конечно: выраженные скулы, высокий и широкий лоб, пухлая нижняя губа и смуглая галльская кожа.

Удивительно белокурые саксы… Исключительный пример – Лаогера. Светлокожая, голубоглазая, очень небольшого роста, но не худощавая… На этом мне пришлось прервать свои беспристрастные наблюдения. Лаогера, изо всех сил избегавшая встречаться взглядом со мной и Джейми; приятельски болтала с подругами за одним из нижних столов.

Я повернулась в другую сторону, к соседнему столу, за которым сидел Дугал, в этот раз без Колума. Жестокий викинг, вот кто он! Высокий, с широкими, плоскими скулами… легко вообразить, как он стоит на палубе драккара, а в глубоко посаженных глазах загораются алчность и вожделение, лишь он завидит сквозь туман деревню на скалистом берегу.

Передо мной за ломтиком овсяного хлеба к подносу протянулась большая рука, поросшая на запястье редкими рыжими волосками. Еще один древний скандинав, Джейми. Он вызывал в памяти легенды миссис Бэйрд о племени великанов, некогда пришедших в Шотландию, а затем сложивших свои длинные кости в этой северной земле.

Велся обычный общий разговор, в перерывах между приемом пищи сидящие обменивались репликами о том о сем. Внезапно я услышала знакомое имя, произнесенное за соседним столом. Сандрингем. Сперва я решила, что слышу голос Мурты, и повернулась. Но тот сидел подле Неда Гоуэна и жевал, как заведенный.

– Сандрингем? А, старина Уилли-пидор, – раздумчиво проговорил Нед.

– Как?! – вскинулся один из молодых воинов, поперхнувшись элем.

– Достопочтенный герцог предпочитает мальчиков, вот как, – пояснил Нед. – по крайней мере, я так понимаю.

– М-да, – согласно кивнул Руперт с набитым ртом. Прожевав, он добавил: – Ему тогда весьма приглянулся юный Джейми. В последний раз, когда он сюда приезжал, если я правильно помню. Когда это было, Дугал? В тридцать восьмом или в тридцать девятом?

– В тридцать седьмом, – отозвался Дугал из-за своего стола и, сощурившись, поглядел на племянника. – В шестнадцать лет ты был такой хорошенький, Джейми.

Жевавший Джейми кивнул:

– Да, и бегал быстро.

Когда хохот стих, Дугал стал дразнить Джейми:

– Я и не знал, что ты был фаворитом, Джейми. Некоторые ведь за свою жалкую задницу получили чины и земли.