Выбрать главу

– Как можно заметить, я не получил ни того ни другого, – усмехнулся Джейми под новый взрыв смеха.

– Ты что, ни разу не подпустил его к себе? – громко чавкая, спросил Руперт.

– Сказать по правде, случилось подпустить его ближе, чем мне хотелось бы.

– А как близко тебе хотелось, парень? – выкрикнул сидевший за Рупертом высокий мужчина с каштановой бородой, мне незнакомый.

Его реплика была встречена смехом и весьма вольными замечаниями. Джейми все это ничуть не беспокоило, он с улыбкой потянулся за следующим куском хлеба.

– Так ты поэтому сбежал из замка и вернулся к отцу? – задал Руперт новый вопрос.

– Да.

– Джейми, дружище, тебе стоило рассказать мне об этом, – с притворным участием произнес Дугал.

Сначала Джейми отреагировал особым шотландским гортанным звуком, а потом сказал:

– Если бы я рассказал это тебе, старый мошенник, как-нибудь ввечеру, ты бы добавил мне в эль макового настоя и уложил в постель к его светлости в качестве маленького подарка.

За столом взревели, а Джейми увернулся от луковицы, запущенной в него Дугалом.

Руперт повернулся к Джейми через стол:

– Сдается мне, парень, как раз незадолго до твоего отбытия я видал, как ты вечером входил в комнату герцога. Ты точно нам все рассказал?

Джейми схватил другую луковицу и кинул в Руперта, но промахнулся, и луковица куда-то укатилась.

– Нет, – со смехом проговорил Джейми. – В этом отношении я и посейчас девственник. Но раз уж ты, Руперт, желаешь обо всем этом узнать в подробностях, прежде чем отойти ко сну, могу поведать об этом и тебе, и всем прочим.

Под дружное «Давай, давай!» Джейми налил себе эля и откинулся назад, приняв типичную позу сказителя. Я заметила, что Колум, сидевший за главным столом, наклонился вперед и изготовился к рассказу так же пристально, как конюхи и бойцы за нашим столом.

– Так вот, – начал Джейми. – Руперт правду сказал: его светлость меня приметил, а я в свои шестнадцать был совсем невинен…

На него обрушился шквал шуток, одна другой непристойнее, но Джейми лишь заговорил громче:

– Говорю, был совершенно несведущ в таких делах и не понимал, что это такое. Но меня удивляло, почему он все время пытается погладить меня, как собачку, и почему интересуется, что лежит у меня в спорране.

– Или под ним! – выкрикнул чей-то пьяный голос.

– Удивлялся я до того, – продолжал Джейми, – пока он однажды не заметил, что моюсь в реке, и не предложил мне потереть спину. Спину он потер, но меня не отпустил, и уж заволновался, а как он сунул руку мне под килт, я и, в общем, и сообразил, что у чему. Несведущ-то несведущ, да не полный дурак, понимаете? А выбрался я из этого досадного положения вот как: не сняв одежды, прямо в килте кинулся в реку и переплыл на другой берегу. Его светлость не рискнул намочить и испачкать в грязи свой дорогой наряд. После того случая я старался не встречаться с ним с глазу на глаз. Пару раз он изловил меня в саду и во дворе, но я сумел увернуться и отделался поцелуем в ухо. Куда хуже оказалось, когда он поймал меня на конюшне, где я был один.

– На моей конюшне?

Старого Алека переполняло возмущение. Он привстал с места и завопил в сторону главного стола:

– Слушай, Колум, чтобы этот человек и близко туда не подходил! Герцог он или кто, а я не дам ему пугать моих лошадей! И приставать к моим парням, – спохватившись, добавил он.

Джейми продолжил рассказ, нисколько не сбившись от того, что ему не дали окончить предложение. Две дочери-подростка Дугала увлеченно внимали ему с приоткрытыми ртами.

– Я работал в стойле, а там, как вы знаете, не так-то много пространства для маневра. Наклонился над яслями, – раздался очередной взрыв непристойностей, – да, значит, наклонился, вычищая дно, вдруг услышал позади себя шорох и не успел выпрямиться, а уж мне задрали килт на спину, а к заду прижалось что-то твердое.

Взмахом руки он унял поднявшийся гвалт и продолжил:

– Мне, ясное дело, не особо хотелось быть изнасилованным в стойле, но и что делать, я не знал. Скрипнул зубами и понадеялся лишь, что будет не слишком больно. Но тут конь – тот самый вороной мерин, которого ты, Нед, заполучил в Броклбери, Колум потом продал его Бредалбину, – так вот, конь услышал шум, поднятый его светлостью. Вообще лошади любят, когда с ними разговаривают, и этот не был исключением, но он ненавидел очень высокие голоса, из-за чего я не выводил его во двор, когда там играли дети – сразу нервничал, бил копытами и лягался почем зря. У его светлости, как вы помните, голос очень высокий, а тогда стал от возбуждения еще выше. Ну и коню он не понравился, мне, впрочем, тоже. И вороной затопал, завертелся и прижал его светлость к стенке стойла, можно сказать, распластал. Как герцог от меня отцепился, я вскочил на ясли, обошел коня с другого бока и убежал, а его светлость был оставлен спасаться, как он умел.