Клэр подскочила и с визгом повисла у него на шее. Она повела себя с ним как с братом, другом, но парень тут же почувствовал, что уже довольно сильно соскучился по девушкам. Ещё терпимо, конечно, но уже проблематично. Запах её волос ударил в ноздри и заставил организм «заиграть». Тем более, ожог у жены почти сошёл, начали показываться брови и ресницы, приходил в норму цвет лица.
Когда они на лошадях ехали по улице имения, чтобы встретиться с селянами по поводу аренды, Джейми будто заново посмотрел на своё «пугало».
Солнце играло лучами в её локонах. Девушка улыбалась и искрилась счастьем, что едет уже не одна, а с мужем. Оказалось, у неё очень женственные пухлые губки, аккуратные чёрные бровки тонкой дугой, неплохие ресницы, которые наконец-то позволили оценить миндалевидные голубые глаза. Да и цвет лица, после того как сойдёт покраснение, и летний загар обещал быть в лучших шотландских традициях, — молочная бледность со здоровым румянцем.
«А сразу так нельзя? — любовался парень. — Обязательно нужно было из меня заику делать своим «пугалом»?»
Но когда они начали выяснять дела с арендаторами, Фрейзеру сделалось уже не до того.
Клэр совещалась с группой собравшихся у дверей местного аптекаря мужчин. За время разговора дело доходило и до смеха, и до повышенных тонов, и до откровенной ругани. Но пока жена справлялась, муж не вмешивался.
На обратном пути попросил растолковать ему суть беседы. Он ехал, слушал размеренный цокот копыт лошадей и сбивчивое объяснение Клэр и тихо уходил в шок от того, насколько эти люди, включая его жену, тёмные и несведущие в делах хозяйствования, не говоря уже об экономике в целом.
«Какой там восемнадцатый век?! Это же палеозойская эра кембрийского периода!» — шевелились рыжие кудри у него на голове.
Всё начиналось с того, что, оказывается, всю документацию, бланки, печати, росписи заменяли пальцы. Всё объяснялось и подтверждалось на пальцах. Клэр расспрашивала людей про урожай, не требуя доказательств и не проверяя их показания. Она верила им на слово, а ведь они могли сказать всё что угодно.
«Я бы на их месте так и сделал», — веселился Джейми.
В свою очередь жена отчитывалась перед людьми за свои отношения с лэрдом: сколько отвезла ему ржи и мяса с салом. И люди опять же верили ей просто так.
Парень был в шоке.
«Чисто дети. — У него текли слюнки. — Таких на члене провертеть — одно удовольствие, да жаль я в избиении младенцев не участвую».
Он проучился на экономическом факультете университета Глазго четыре курса, но сейчас, рядом с женой, ощущал себя Уорреном Баффеттом. С высоты своей компетенции начал потихоньку втолковывать ей японскую систему поощрений и теорию рисков Маршалла и Найта, да плюс немного, самую малость, об экономике аренды.
— Пока ты не дашь почувствовать людям, что от их труда тоже что-то зависит, толку не будет. Вот как вы рассчитываетесь?
Леди Лаллиброх часто заморгала.
— Мы с Рупертом и Ангусом едем и собираем плату.
— Вот видишь! Это ты забираешь у людей, а нужно сделать так, чтобы они забирали у тебя. Ты должна раздавать, — сделал он ударение на слове «ты».
— Как это?
— Попробуй так, чтобы они возделывали все поля вместе, а потом ты им платишь. Отдаёшь им или деньги, или продукты, — проповедовал без пяти минут экономист современную систему взаимоотношений в сельском хозяйстве.
Девушка задумалась и ответила не сразу.
— Они побоятся, что я им мало заплачу.
«Разумеется, побоятся! — скрипели зубы у Фрейзера. — Ни договоров, ни штатных списков, ни номеров для налоговой — ничего».
Он, конечно же, изучал историю экономики, но на деле всё оказалось намного безнадёжней.
— А ты заплати нормально. В конце концов, им не охота куда-то срываться и искать лучшей жизни. Ты должна внушить, что лучше, чем у тебя, нет нигде. — Джейми говорил, а у самого кулаки сжимались, что не может поведать о знакомых современных примерах и находках двадцать первого века. Да даже о Генри Форде и его системе премирования и конвейере не рассказать.
А Клэр, знай себе, «подливала масла в огонь»:
— А откуда я знаю, где лучше, а где хуже?
У парня посыпались искры из глаз.
— О нет! — прихлопнул он себя по лицу, но осторожно, чтобы не испугать лошадь. — Это пипец!
— Что?
— Ничего. Ну, хорошо. Вот у тебя много навоза от скота. Договорись с арендаторами, что удобрения твои, но вносить будут они, и излишки поделите поровну. Всё лучше, чем выкидывать или засорять свои наделы.