Дженни пристально смотрела на брата, с подозрением изогнув бровь.
— Ты что, выжил из ума, парень? — вопросила она. — Или выпил лишнего по дороге?
— Не нужно мне было возвращаться, — пробормотал Джейми. Он встал, споткнулся и постарался пройти мимо сестры, не прикасаясь к ней. Она не сдвинулась с места, схватив его за рукав.
— Поправь меня, братец, если я ошибаюсь, — медленно произнесла Дженни, — но у меня сложилось стойкое впечатление, что ты сказал, будто я выполняла при капитане Рэндалле роль шлюхи, и я спрашиваю себя — какие черви завелись у тебя в мозгу, если ты такое говоришь?
— Черви, говоришь? — Джейми повернулся к ней, его губы горько скривились. — Хотел бы я, чтобы это было так. Уж лучше бы мне умереть и лежать в могиле, чем видеть, что моя сестра пошла по такой дорожке! — Он схватил ее за плечи и тряхнул, выкрикнув: — Почему, Дженни, почему? Погубить себя ради меня — этого позора достаточно, чтобы убить меня. Но это… — Он опустил руки и жестом отчаяния показал на ее выпуклый живот, выпирающий из-под светлой блузы.
Он резко повернулся к двери, и пожилая женщина с ребенком, приклеившимся к ее юбкам, которая жадно слушала его, тревожно отпрянула.
— Не должен я был возвращаться. Я ухожу.
— Ты не сделаешь этого, Джейми Фрэзер, — резко возразила его сестра. — Не раньше, чем выслушаешь меня. Сядь, и я расскажу тебе про капитана Рэндалла, раз ты так хочешь об этом узнать.
— Я не хочу знать! Я не хочу об этом слышать! — Но она надвигалась на него, и Джейми сердито отвернулся к окну, выходившему во двор.
Она снова подошла, сказав:
— Джейми… — но он гневно оттолкнул ее.
— Нет! Не смей говорить со мной! Я уже сказал, что не в состоянии слышать об этом!
— О, в самом деле? — Она смерила взглядом брата, упрямо стоявшего у окна к ней спиной, широко расставив ноги и упершись руками в подоконник, закусила губу, и на лице ее возникло оценивающее выражение.
Быстрая, как молния, Дженни наклонилась, и ее рука, метнувшись, как жалящая змея, нырнула под килт брата.
Джейми испустил яростный вопль и потрясенно замер, потом попытался повернуться, но снова застыл. Очевидно, Дженни усилила хватку.
— Бывают разумные мужчины, — хулигански улыбнулась она мне, — и покорные животные. А с другими ничего нельзя поделать, пока не схватишь их за яйца. Ну, выслушаешь меня мирно, — обратилась она к брату, — или мне придется слегка крутануть? А?
Он стоял смирно, с багровым лицом, и тяжело дышал сквозь стиснутые зубы.
— Я выслушаю, — произнес он. — А потом сверну твою маленькую шейку, Дженни! Отпусти меня!
И она не повиновалась, и он на нее не кинулся.
— Какого черта, по-твоему, ты делаешь? — прошипел он. — Стараешься опозорить меня перед женой?
Похоже, его гнев ни капли не испугал Дженни. Она покачалась на каблуках, язвительно оглядывая брата и меня.
— Ну-у-у, если она твоя жена, думаю, она еще лучше знакома с твоими яйцами, чем я. Я-то их не видела с тех пор, как ты вырос и стал мыться отдельно. Подросли немного, а?
На лице Джейми происходили тревожные изменения. Правила цивилизованного поведения боролись в нем с примитивным желанием младшего брата дать сестре хорошую затрещину. Наконец цивилизованность победила, и он сказал сквозь зубы, собрав все возможное в данной ситуации достоинство:
— Отпусти мои яйца. А потом, раз уж ты не можешь успокоиться, пока не заставишь меня выслушать, расскажи мне про Рэндалла. Расскажи, почему ты не послушалась моего приказа и решила обесчестить себя и семью.
Дженни уперлась руками в бока и выпрямилась во весь рост, готовая к схватке. Хотя она выходила из себя медленнее, чем он, характер у нее, несомненно, имелся.
— О, не послушалась твоего приказа, вот как? Вот что тебя гложет, Джейми, точно? Ты все знаешь лучше всех, и мы все должны делать так, как ты скажешь, или же нас ждет полное разорение, без всяких сомнений. — Она сердито дернулась. — А если б я в тот день сделала так, как ты сказал, ты бы лежал мертвым во дворе, отца повесили бы в тюрьме за убийство Рэндалла, а наши земли отошли бы короне. Уж не говорю о себе — если бы моя семья и дом пропали, мне бы пришлось нищенствовать на дорогах.
И так не бледный, Джейми вспыхнул от гнева.
— Ага, и ты предпочла продать себя, чтобы не попрошайничать! Да я бы скорее захлебнулся собственной кровью, и пусть отец и земли отправились бы со мной прямиком в ад, и ты это отлично знаешь!
— Ага, знаю! Ты дурачок, Джейми, и всегда им был! — гневно парировала сестра.
— Только тебе это и говорить! Тебе недостаточно обесчестить свое доброе имя, и мое заодно, тебе еще нужно устроить скандал и выставлять свой позор напоказ перед всеми соседями!