Сообразив, я ухватила Джейми за руку и потащила его к креслу в дальнем углу. Точно таким же образом Иэн усадил Дженни на небольшой диванчик, обняв ее решительной рукой за плечи, чтобы удержать на месте.
— Ну вот. — Несмотря на скромные манеры, Иэн Мюррей пользовался безусловным авторитетом. Я держала руку на плече Джейми и чувствовала, как он постепенно расслабляется.
Мне казалось, что комната походила на боксерский ринг, где боксеры беспокойно подергиваются в своих углах под успокаивающей рукой тренера и ждут сигнала к бою.
Иэн кивнул своему зятю и заулыбался.
— Джейми. Так здорово снова тебя видеть, друг. Мы рады, что ты дома, и жена с тобой. Правда, mi dubb? — настойчиво вопросил он Дженни, ощутимо сжав пальцы на ее плече.
Она была не из тех, кого можно принудить к чему-либо. Ее губы сжались в узкую полоску, словно она решила их навеки запечатать, потом неохотно приоткрылись, чтобы проронить одно слово.
— Посмотрим, — бросила Дженни и снова плотно стиснула губы. Джейми потер рукой лицо и поднял голову, готовый к новому раунду.
— Я видел, как ты входила в дом с Рэндаллом, — упрямо заявил он. — А из того, что он рассказывал мне потом… Откуда, например, он знает, что у тебя на груди есть родинка?
Она гневно фыркнула.
— А ты вообще помнишь, что происходило в тот день, или капитан отшиб тебе своей саблей память?
— Разумеется, помню! Я это вряд ли когда-нибудь забуду!
— Тогда ты, возможно, помнишь, что я здорово ударила капитана коленом в пах?
Джейми настороженно свел плечи.
— Ага, помню.
Дженни с превосходством улыбнулась.
— Ну так вот. Если бы твоя жена — мог бы хотя бы сказать, как ее зовут, Джейми, клянусь, ты совершенно невоспитан — да, так вот, если бы она с тобой так обошлась — должна добавить, что ты этого заслуживаешь — как по-твоему, смог бы ты через несколько минут исполнить свой супружеский долг?
Джейми, уже открывший для ответа рот, неожиданно его закрыл. Он долго смотрел на сестру, потом уголок его рта дернулся.
— Как сказать, — бросил он. Губы снова дернулись. Он выпрямился, глядя на нее со скептическим выражением младшего брата, которому сестра рассказывает сказки: он уже довольно большой, чтобы удивляться, но все же невольно верит ей. — Это правда? — спросил он.
Дженни повернулась к Иэну.
— Пойди принеси простыни, — приказала она. Джейми поднял обе руки в знак поражения.
— Нет. Не надо, я верю тебе. Просто то, как он вел себя потом…
Дженни снова села и расслабилась в объятиях Иэна с великодушием победителя. Сын прижался к ней настолько тесно, насколько позволял выступающий живот.
— Ну, после всего, что он говорил снаружи, вряд ли он бы признался перед своими людьми в собственной немощи, да? Должен был выглядеть так, словно сделал все, что обещал, нет? И, — добавила она, — должна признать, что он был ужасно недоволен. Он ударил меня и порвал на мне платье. По правде сказать, он меня избил до потери сознания. К тому времени, как я пришла в себя и прикрылась, англичане уже ушли и забрали тебя с собой.
Джейми глубоко вздохнул и на мгновенье прикрыл глаза. Его широкие ладони лежали на коленях, и я нежно сжала одну. Он взял меня за руку и открыл глаза, слабо улыбнувшись мне в знак признательности, а потом снова повернулся к сестре.
— Ну ладно, — сказал он. — Только я хочу знать, Дженни: когда ты пошла с ним, ты была уверена, что он не причинит тебе вреда?
Она какое-то время молчала, не отводя взгляда от лица брата, потом покачала головой. На ее губах играла легкая улыбка.
Дженни протянула руку, предупреждая возражения Джейми, и ее брови изогнулись изящной вопросительной дугой.
— Если твоя жизнь считалась подходящим обменом на мою честь, скажи, почему моя честь не может считаться подходящим обменом на твою жизнь? — Брови хмуро сошлись вместе, как близнецы тех, что украшали лицо ее брата. — Или ты хочешь сказать, что я люблю тебя меньше, чем ты меня? Потому что если так, Джейми Фрэзер, так я отвечу тебе прямо сейчас: ты неправ!
Джейми, уже открывший рот, чтобы ответить ей еще до того, как она договорит, неожиданно растерялся от такого заключения. Он резко закрыл рот, а его сестра продолжала гнуть свое:
— Потому что я люблю тебя, хотя ты и тупоголовый, слабоумный, безмозглый болван. И я не собираюсь позволить тебе умереть на дороге у моих ног только потому, что ты слишком упрям и не можешь подержать свой рот на замке хотя бы раз в жизни!
Взгляды двух пар синих глаз столкнулись, рассыпая во все стороны искры. С трудом проглотив оскорбления, Джейми судорожно подыскивал разумный ответ. Похоже, он на что-то решился, потому что расправил плечи.