— Эта башня высотой в шестьдесят футов, — пояснил он мне, — диаметром тридцать футов, и в ней три этажа. — Он испустил тяжелый вздох. — Мы подмели ее сверху донизу, — добавил он, — а потом выскребли снизу доверху. Это заняло пять дней, и когда я кашляю, я до сих пор ощущаю во рту привкус гнилой овсяной соломы.
— А на третий день ты попытался меня убить, — вспомнил Джейми, — за то, что я втянул тебя в это. — Он потрогал голову. — У меня была здоровая рана над ухом, там, где ты врезал мне метлой.
— О, конечно, — с удовольствием протянул Иэн. — Это произошло как раз тогда, когда ты во второй раз сломал мне нос, так что мы квиты.
— Доверяй Мюррею вести счет, — покачал головой Джейми.
— Давайте посмотрим, — стала загибать я пальцы. — По твоим словам, Фрэзеры упрямы, Кэмпбеллы коварны, Маккензи очаровательны, но хитры, Грэхемы тупы. А Мюрреи?
— На них всегда можно рассчитывать в драке, — хором сказали Джейми и Иэн, и рассмеялись.
— Ты тоже можешь, — отсмеявшись, сказал Джейми. — Главное — надеяться, что они на твоей стороне. — И оба снова закатились смехом.
Дженни неодобрительно покачала головой.
— А ведь мы еще не сделали ни глотка вина, — заметила она, положила шитье и тяжело поднялась на ноги. — Пойдем со мной, Клэр, посмотрим, может, мистрисс Крук напекла печенья к портвейну.
Когда через четверть часа мы возвращались обратно с полным подносом, я услышала голос Иэна:
— Так ты не против, Джейми?
— Против чего?
— Что мы повенчались без твоего согласия — в смысле, Дженни и я.
Дженни, шедшая впереди меня, неожиданно остановилась перед дверью.
С диванчика, где, задрав ноги на пуфик, развалился Джейми, послышалось фырканье.
— Раз уж я не сообщил вам, где нахожусь, и не имел представления о том, когда вернусь — и вернусь ли вообще, вряд ли я могу обвинять вас в том, что вы не подождали.
Я видела профиль Иэна, склонившегося над корзиной с дровами. Его длинноватое, добродушное лицо слегка нахмурилось.
— Ну, я не думал, что это правильно, особенно потому что я калека…
Снова фырканье, погромче.
— Дженни не смогла бы найти себе мужа лучше, даже если б ты потерял обе ноги, да еще и обе руки в придачу, — хрипло сказал Джейми. Бледные щеки Иэна слегка покраснели от смущения. Джейми кашлянул, скинул ноги с пуфа и наклонился, чтобы поднять выпавшую из корзины лучину.
— Раз уж ты такой щепетильный, то как же вы поженились? — спросил он, усмехаясь уголком рта.
— Господи, парень, — воскликнул Иэн, — ты что думаешь, у меня был выбор? Один против Фрэзеров? — Он покачал головой и ухмыльнулся другу. — Она подошла ко мне в поле, когда я пытался починить тележку, с которой соскочило колесо. Я разогнулся, по уши в грязи, и увидел, что она стоит рядом и выглядит, как куст, усыпанный бабочками. Она осмотрела меня с ног до головы и говорит… — он замолчал и поскреб голову. — Ну, не помню уже точно, что именно она говорила, но кончилось это тем, что она меня целует, хоть я и весь перемазанный, и заявляет: «Ну и прекрасно, значит, поженимся на день святого Мартина». — Иэн смиренно развел руками. — Я все еще объяснял ей, почему мы не можем этого сделать, как вдруг смотрю — а я уже стою перед священником и говорю: «Я беру тебя, Дженни… « и даю всякие немыслимые обеты.
Джейми, смеясь, откинулся на спинку диванчика.
— Ага, я знаю это чувство, — подтвердил он. — Чувствуешь себя немного обманщиком, верно?
Иэн улыбнулся, забыв про смущение.
— Верно. Я до сих пор это чувствую, понимаешь? Вдруг увижу Дженни, как она стоит на холме против солнца, или держит малыша Джейми и не видит меня. А я ее вижу и думаю: «Боже, парень, она не может быть твоей, ни в коем случае». — Он покачал головой, каштановые волосы упали на лоб. — А потом она поворачивается ко мне и так улыбается… — Он посмотрел на шурина и ухмыльнулся. — Да ты сам все знаешь. Я же вижу, что у вас с Клэр все точно так же. Она… она особенная, верно?
Джейми кивнул. Улыбка не покинула его лица, но как-то изменилась.
— Ага, — мягко согласился он. — Ага, так и есть.
Запивая печенье портвейном, Иэн и Джейми продолжали вспоминать общее детство и своих отцов. Отец Иэна, Вильям, умер только прошлой весной, так что Иэну пришлось самому управлять поместьем.
— Помнишь, как твой отец пришел раз весной и заставил нас пойти с ним в кузницу и посмотреть, как чинят ось?
— Ага, и никак не мог понять, чего мы вертимся и извиваемся.
— И все спрашивал тебя, может, тебе надо в «укромный уголок»…
Оба так хохотали, что не смогли закончить рассказ, и я посмотрела на Дженни.