— Сомневаюсь, — отозвалась Дженни. — И все равно — есть только один способ узнать. — Она начала сползать с уступа.
— Какой?
— Спросить.
После брода тропа сужалась, превратившись в узкую пыльную тропинку, по обеим сторонам которой густо росли сосны и ольхи. Конвойные не могли ехать по двое, и им пришлось выстроиться в колонну по одному.
Когда последний солдат приблизился к повороту, Дженни Мюррей внезапно шагнула на тропинку прямо перед ним. Конь шарахнулся в сторону, всадник, ругаясь, вцепился в поводья. Он только успел открыть рот, чтобы возмущенно спросить, что означает подобное поведение, как я вышла из кустов за его спиной и крепко двинула его суком по голове.
Захваченный врасплох, он потерял равновесие, так как конь снова метнулся в сторону, и всадник свалился на землю. Он не был оглушен — мой удар только сбил его с ног. Дженни быстро исправила это упущение с помощью большого камня, потом схватила коня под уздцы и начала яростно жестикулировать.
— Давай! — шипела она. — Стащи его с дороги, пока они не хватились!
Вот так и случилось, что Роберт Макдональд из конвоя Глена Элрив очнулся и обнаружил, что прочно привязан к дереву и смотрит прямо в дуло пистолета, который держит сестра его бывшего пленника, женщина со стальным взглядом.
— Что вы сделали с Джейми Фрэзером? — требовательно спросила она.
Макдональд очумело покрутил головой, определенно решив, что это плод его воображения. Попытка дернуться поколебала его уверенность, и он, вывалив на нас немалое количество проклятий и угроз, утвердился, наконец, в мысли, что единственный способ обрести свободу — рассказать нам то, что мы хотим знать.
— Он мертв, — угрюмо произнес Макдональд. Палец Дженни угрожающе напрягся на курке, и он в панике добавил: — Это не я! Он сам виноват!
Джейми, сказал он, сидел со связанными кожаным шнурком руками за спиной у одного из конвойных, который ехал между двумя другими всадниками.
Пленник показался им покорным, и они не стали применять никаких особых мер предосторожности, когда пересекали вброд реку в шести милях от мельницы.
— Чертов дурак спрыгнул с лошади прямо в глубокую воду, — рассказывал Макдональд, пожимая плечами, насколько это было возможно со связанными сзади руками. — Мы начали в него стрелять. Наверное, попали, потому что на поверхность он не выплыл. Но течение сразу за бродом быстрое, и там глубоко. Мы поискали, но тела не нашли. Должно быть, его унесло течением. А теперь, ради Бога, леди, развяжите меня!
Дженни продолжала угрожать ему, но никаких изменений в рассказе и никаких подробностей мы больше не услышали, поэтому решили, что он рассказал правду. Отказавшись освободить Макдональда, Дженни, тем не менее, слегка ослабила путы, так что через какое-то время он мог освободиться сам. И мы побежали.
— Думаешь, он умер? — пропыхтела я, когда мы добежали до привязанных пони.
— Не думаю. Джейми плавает, как рыба, и я видела, как он задерживает дыхание на три минуты. Вперед. Надо поискать на берегу.
Мы ходили по берегу взад и вперед, спотыкались о камни и мокли на мелководье, исцарапали руки и лица об ивы, полоскавшие свои ветви в воде.
Наконец Дженни испустила торжествующий вопль, и я, разбрызгивая во все стороны воду, кинулась к ней, опасно балансируя на поросших мхом камнях, лежавших на дне речки.
Она держала кожаный шнурок, все еще связанный кольцом. На одной стороне виднелись пятна крови.
— Вытащил руки, — сказала она, стиснув шнурок в ладонях. Потом посмотрела назад, в ту сторону, откуда мы пришли, на зазубренные камни, глубокие омуты и покрытые пеной водовороты, и покачала головой.
— Как ты только сумел, Джейми? — спросила она сама себя.
Мы нашли примятую траву недалеко от дороги. Джейми определенно отдыхал там. Я обнаружила на коре осины небольшое коричневатое пятно.
— Он ранен, — ахнула я.
— Ага, но он движется вперед, — ответила Дженни, глядя на траву и шагая взад-вперед.
— Ты хорошо отыскиваешь следы? — с надеждой спросила я.
— Ну, я, конечно, не охотник, — отозвалась Дженни, устраиваясь поближе ко мне, — но если уж не выслежу кого-то размером с Джейми Фрэзера в сухом папоротнике, значит, я ослепла и к тому же выжила из ума
И в самом деле, широкая полоса примятого коричневого высохшего папоротника вела на холм и растворялась в густых зарослях вереска. Мы кружили там долго, но так и не нашли больше следов. На крики тоже никто не отзывался.
— Он ушел, — заключила Дженни, усаживаясь на упавшее дерево и обмахиваясь. Мне показалось, что она очень бледна, и наконец до меня дошло, что похищение вооруженных людей и угрозы в их адрес — не самое подходящее занятие для женщины, родившей меньше недели назад.