— Что?! — недоверчиво воскликнул он. — Ты думаешь… ты считаешь, что это заговор? Святая Агнесса! Ты думаешь, я лгу тебе?
Я покачала головой, держась от него подальше. Я ему больше не доверяла.
— Нет, я тебе верю. Не будь Джейми в тюрьме, ты не осмелился бы сказать, что он там. Это слишком легко проверить. Я даже не думаю, что ты выдал его англичанам. Вряд ли ты смог бы совершить что-нибудь подобное со своей кровью. Кроме того, если бы ты это сделал, и хоть одно слово долетело бы до твоих людей, они бы в момент обратили на тебя свой гнев. Они со многим в тебе мирятся, но не стали бы мириться с тем, что ты предал родственника.
При этих словах я кое-что вспомнила.
— Это ты в прошлом году напал на Джейми на равнинах?
Густые брови удивленно взлетели вверх.
— Я? Нет! Я нашел парня при смерти и спас его! Может, это значит, что я хочу ему смерти?
Прикрывшись плащом, я опустила пониже руку, нащупывая кинжал — это меня успокаивало.
— Если не ты, то кто?
— Не знаю. — Привлекательное лицо выглядело настороженным, но вроде бы откровенным. — Один из тех троих — конченые люди, разбойники — охотился тогда с Джейми. Они все друг друга обвиняли, а правду выяснить было невозможно — ну, не тогда. — Дугал пожал плечами, с широкого плеча соскользнул плащ. — Теперь это и вовсе неважно: двое мертвы, а третий в тюрьме. Правда, по другому поводу, но разница-то небольшая, как по-твоему?
— Мне тоже так кажется.
Я почувствовала своего рода облегчение: по крайней мере, он не убийца. Сейчас ему нет смысла лгать мне — с его точки зрения я совершенно беспомощна. Одна — и он может вынудить меня сделать все, что пожелает. Во всяком случае, он думает именно так. Я сжала рукоятку кинжала. В пещере не хватало света, но я внимательно наблюдала за Дугалом и заметила, как в его взгляде промелькнула нерешительность — он обдумывал следующий ход. Вот он шагнул ко мне, протянув руку, но тут же остановился, увидев, что я метнулась в сторону.
— Клэр. Сладкая моя Клэр. — Теперь он говорил вкрадчиво, ласково пробежав пальцами по моей руке. Стало быть, предпочел обольщение насилию.
— Я понимаю, почему ты так холодно разговариваешь со мной и почему так плохо обо мне думаешь. Ты знаешь, что я пылаю к тебе страстью, Клэр. И это чистая правда — я хочу тебя с того самого вечера во время Сбора, когда поцеловал твои сладкие губы. Если бы в тот момент, когда Рэндалл угрожал тебе, я был свободным человеком, я бы тотчас женился на тебе и послал негодяя к дьяволу. — Он придвигался все ближе, прижимая меня к каменной стене пещеры. Его пальцы гладили мою шею, нащупывая застежку плаща.
Должно быть, он увидел мое лицо, потому что прекратил заигрывать, хотя руку не убрал, так и оставив ее на жилке, быстро бьющейся у меня на горле.
— Даже сейчас, — проговорил он, — даже зная мои чувства — потому что больше я их от тебя скрывать не буду — даже сейчас ты не сможешь считать, что я покинул бы Джейми Фрэзера, будь у меня хоть какая-то надежда спасти его. Джейми Фрэзер — единственный человек в мире, которого я мог бы назвать своим сыном!
— Не совсем так, — ответила я. — У тебя есть настоящий сын. А может, теперь уже два.
Пальцы у меня на горле сжались, буквально на одну секунду, но Дугал тут же убрал руку.
— Что ты имеешь в виду?
Притворство и игры кончились. Карие глаза исполнились решимости, а пухлые губы, прикрытые каштановой бородой, сжались в жесткую линию. Дугал был для меня слишком большим и стоял слишком близко. Но я зашла слишком далеко, и теперь не до предосторожностей.
— Это значит, что мне известно, кто настоящий отец Хеймиша, — сказала я. Похоже, Дугал ожидал этого и постарался ничем не выдать себя, но несколько недель гадания не пропали даром: я заметила, как от потрясения расширились его глаза, увидела внезапную панику, которую он тут же подавил, но от которой напряглись уголки его губ.
В десятку. Невзирая на опасность, я возликовала. Значит, я не ошиблась, и это знание может стать столь необходимым мне оружием.
— Стало быть, ты знаешь? — тихо произнес он.
— Да, — ответила я. — Думаю, Каллум тоже.
Это его остановило. Карие глаза сузились, а я на мгновение задумалась, не вооружен ли он.
— Думаю, одно время он считал, что это Джейми, — продолжала я, глядя ему прямо в глаза. — Из-за слухов. Надо полагать, распустил их ты — подбрасывал мысли Гейлис Дункан. Но почему? Потому что Каллум стал подозревать Джейми и начал расспрашивать Летицию? Она не смогла бы долго противостоять ему. Или потому, что Гейлис решила, что ты — любовник Летиции, и ты предпочел сказать ей, что это Джейми, чтобы усыпить подозрения? Она очень ревнивая женщина, но теперь у нее нет причин покрывать тебя.