Он разбудил меня в темноте и занялся со мной любовью, медленно, нежно и молча. Я смотрела на звезды, подмигивающие мне сквозь черные ветки деревьев над головой, и заснула, все еще ощущая на себе его успокаивающее тепло.
Утром Джейми выглядел веселее, во всяком случае, более умиротворенным, словно принял какое-то трудное решение. Он пообещал мне на ужин горячего чая, что в этом ледяном воздухе казалось слабым утешением. Я сонно потопала за ним к тропе, отряхивая с юбки иголки и маленьких паучков. Узкая тропа постепенно превратилась в едва заметную стежку в вереске и овсянице, зигзагом вьющуюся между больших камней.
Я не обращала внимания на окрестности, сонно наслаждаясь усиливающимся солнечным теплом, как вдруг взгляд наткнулся на знакомое нагромождение камней, и я вышла из апатии. Я поняла, где мы. И зачем.
— Джейми!
Он повернулся.
— Ты что, не знала? — с любопытством спросил он.
— Что мы идем сюда? Конечно, нет. — Меня замутило. До холма Крэйг на Дун оставалось не больше мили. Я уже различала его горбатые очертания сквозь остатки утреннего тумана.
Я с трудом сглотнула. Почти шесть месяцев стремилась я к этому месту, а теперь, добравшись, наконец, до него, хотела оказаться где-нибудь не здесь.
Торчащие камни на вершине холма снизу были не видны, но казалось, что они излучали тихий ужас, настигший меня.
Задолго до того, как мы добрались до вершины, тропа сделалась ненадежной для Донаса. Мы спешились, привязали его к низкорослой сосенке и пошли дальше пешком.
К тому времени, как мы добрались до верха, я вспотела и задыхалась. Джейми не выказывал никаких признаков усталости, разве что слегка покраснел.
Здесь, над соснами, было так тихо, лишь ветер завывал в расщелинах.
Джейми взял меня за руку и втащил на самый верх. Руку он не отпустил, притянул меня к себе и все всматривался в лицо, словно стараясь запомнить мой облик.
— Почему?.. — начала я, хватая ртом воздух.
— Это твое место, — грубовато ответил он. — Разве не так?
— Да. — Как загипнотизированная, я уставилась на круг из камней. — Выглядит точно так же.
Джейми вошел в кольцо вслед за мной, взял меня за руку и решительно зашагал к расколотому камню.
— Этот? — требовательно спросил он.
— Да. — Я пыталась оттащить его в сторону. — Осторожно! Не приближайся к нему! — Он перевел откровенно скептический взгляд с меня на камень. Может, он прав? Неожиданно я сама начала сомневаться в правдивости собственной истории.
— Я… я ничего об этом не знаю. Может, оно… что бы это ни было… закрылось за мной. Может, оно действует только в какие-то определенные дни года. Когда я сквозь него прошла, был Белтэйн, праздник костров, первое мая.
Джейми взглянул через плечо на солнце, плоский диск, висящий в середине неба за небольшим облаком.
— Сейчас почти Самхэйн, — сказал он. — День Всех Святых. Кажется подходящим, верно? — Он непроизвольно вздрогнул, несмотря на шутку. — Когда ты… прошла сквозь него… Что ты делала?
Я попыталась вспомнить. Внезапно мне стало ужасно холодно, и я засунула руки подмышки.
— Я шла вокруг, все рассматривая. Ну, так, иногда — там нет никакого узора. А потом приблизилась к расколотому камню и услышала жужжание… ну, как пчелы…
…Там по-прежнему слышалось жужжание. Я отпрянула, словно услышала шипенье змеи.
— Оно еще здесь! — Я в панике бросилась назад и вцепилась в Джейми, но он, с белым лицом, твердо отодвинул меня и снова развернул к камню.
— Что потом? — Воющий ветер резко свистел в ушах, но его голос был еще более резким.
— Я положила руку на камень.
— Сделай это. — Он подтолкнул меня к камню. Я не шевельнулась, Джейми схватил меня за запястье и решительно положил мою руку на пятнистую поверхность.
Хаос охватил меня и повлек куда-то…
…Наконец-то солнце прекратило свое вращение, и пронзительный крик делался все тише. Тут я услышала еще один настойчивый звук. Джейми все звал и звал меня по имени…
Я чувствовала невыразимую слабость, не могла ни сесть, ни открыть глаза, но все же слегка пошевелила рукой, чтобы он понял, что я жива.
— Все в порядке, — пробормотала я.
— Точно? О Боже, Клэр! — Он крепко прижал меня к груди. — Иисусе, Клэр, я думал, ты умерла. Ты… ты начала куда-то… как-то пошла… А на лице было такое ужасное выражение, словно ты перепугалась до смерти. Я… я оттащил тебя от камня. Я тебя остановил. Я не должен был этого делать… Прости меня, девочка.
Я приоткрыла глаза и разглядела склонившееся надо мной лицо, потрясенное и испуганное.
— Все в порядке. — Говорила я еще с трудом и соображала плохо, но видела уже отчетливей. Я попыталась улыбнуться, но только слегка скривила губы.
— По крайней мере… мы знаем… что оно еще действует.
— О Боже! Да, оно действует. — Он с ужасом и отвращением покосился на камень.
Джейми оставил меня на какое-то время, чтобы намочить платок в лужице дождевой воды, оставшейся в углублении камня. Потом смочил мне лицо, все еще бормоча слова утешения и извинения. Наконец мне стало лучше, и я смогла сесть.
— Значит, ты все-таки не поверил мне, точно? — Хоть меня еще пошатывало, я все же чувствовала, что должна каким-то образом оправдаться. — Однако это правда.
— Ага, правда. — Он сидел рядом, глядя на камень. Я потерла мокрой тканью лицо, все еще испытывая слабость и головокружение. Внезапно Джейми вскочил на ноги, подошел к камню и прижал к нему руку.
Ничего не произошло. Его плечи опустились, и он вернулся ко мне.
— Может, оно действует только на женщин, — как в тумане произнесла я. — В легендах всегда говорится о женщинах. А может, только на меня.
— Ну, во всяком случае, не на меня, — ответил он. — Однако лучше убедиться.
— Джейми! Осторожно! — закричала я, но напрасно.
Он снова подошел к камню, хлопнул по нему, полежал на нем, прошел в расщелину и обратно, но камень по-прежнему оставался просто каменной глыбой.
Что касается меня, то при одной мысли о том, чтобы хотя бы приблизиться к этой двери в безумие, меня затрясло.
И все же… Все же, когда я начала погружаться в хаос, я думала о Фрэнке. И я его чувствовала, в этом я была уверена. Где-то в пустоте виднелась крошечная точка света, и он был в ней. Но я знала, что была и другая световая точка, у меня за спиной, со щеками, блестевшими от пота, несмотря на холодный день, и смотревшая на камень.
Наконец Джейми повернулся ко мне и взял обе мои руки в свои, поднес их к губам и поцеловал каждую по очереди.
— Моя госпожа, — мягко произнес он. — Моя… Клэр. Нет смысла ждать. Я должен проститься с тобой прямо сейчас.
Мои губы онемели и не могли произнести ни звука, но выражение на лице, должно быть, читалось так же легко, как обычно.
— Клэр, — настойчиво сказал он. — На той стороне этой… штуки — твое собственное время. Там ты дома. Там все, к чему ты привыкла. И… Фрэнк.
— Да, — повторила я. — Там Фрэнк.
Джейми взял меня за плечи, поставил на ноги и легонько потряс.
— С этой стороны для тебя ничего нет, девочка! Ничего, кроме жестокости и опасности. Иди! — Он слегка подтолкнул меня, поворачивая к камню. Я снова повернулась к нему и взяла его за руки.
— Разве здесь действительно нет ничего моего, Джейми? — Я поймала его взгляд, не позволяя ему отвернуться от меня.
Он, ничего не ответив, нежно высвободил руки и отступил назад, вдруг став фигурой из другого времени, рельефно видимой на фоне подернутых дымкой холмов. Жизнь в ею лице казалась теперь просто игрой теней, словно оно сделалось плоским под слоями краски — воспоминание художника о забытых местах и страстях, превратившихся в прах…
Я посмотрела в его глаза, полные боли и острой тоски, и он вновь стал плотью и кровью, настоящим и близким, любовником, мужем, мужчиной…
Должно быть, на моем лице отразилось отчаяние, потому что он помедлил, потом повернулся на восток и показал вниз, на склон.