Мать не унималась. Оказывается, она уже видела фотографию жениха. Похоже, отец с матерью общаются гораздо чаще, чем я представляла. Странное единодушие для разведённой двадцать лет назад пары. Во время своего монолога она не раз повторяла: «Отец считает», «Отцу лучше видно», «Деметрио мне высылал…». Мать была слишком хорошо уведомлена и уверяла меня, расписывая все достоинства жениха, чуть ли не слово в слово повторяя некоторые фразы, которые говорил мне отец.
От себя она явно только про внешность жениха добавила, восхищаясь его лицом и телом. Вот смысл было расписывать мне какой он мужественный и намекать на красивых детей от него? Похоже, самого главного отец или не знает, или не сказал матери потому что для него это незначительная, никак не влияющая на выгодную сделку, деталь.
Устав выслушивать весь этот бред, я наврала матери, что у меня параллельный звонок и резко отключилась. Причём, отключилась основательно, выключив телефон. Через десять минут придёт мой парикмахер-стилист Сара. Она же делает мне макияж, а иногда помогает с выбором одежды для особого повода.
Рука потянулась к лежащему на прикроватной тумбочке досье на знойного красавчика. При одном взгляде на фотографию в голове пронеслись все восторженные вздохи матери. С одним не поспоришь, он чертовски красив, и, если не давление отца, возможно, я бы решила рассмотреть фото чуть дольше, чисто с эстетической точки зрения. Только вот какими бы небыли достоинства жениха – этот игрок играет не за ту команду. Я резко подпрыгнула, зацепившись за эту мысль. Интересно, а спросил или кто о желаниях моего предполагаемого жениха? Возможно, он тоже против этой свадьбы и тайная встреча с ним – это выход?!
2.5
2.5
Сегодня я собиралась на работу с особенной тщательностью. На макияж у Сары ушло немного больше времени, чем обычно. Признаться, повидавшая всякое девушка, отшатнулась от меня как от умертвия, стоило мне показаться в дверном проёме. Обидно, спиртного я особо не пила и реветь в три ручья себе не позволяла, а итог один – отёкшие глаза и болезненный слишком бледный вид.
Никто не должен заметить, что уснуть мне удалось лишь в шесть утра, что от удара отца под дых, мне до сих пор больно… Пусть видят, что Леонор Диаш невозможно сломить подобной ерундой!
Перехватив ремешок сумочки от Joli, будто в нём сосредоточение моей уверенности, подхожу к зданию главного офиса нашей компании и через стеклянную дверь вижу отца. Сердце пропускает удар, отдаваясь лёгкой слабостью в ногах, но я беру себя в руки и захожу внутрь.
Отец идёт в сопровождении некоторых, невероятно услужливых лиц из совета директоров. Увидев меня, он демонстративно отворачивается, некоторые следуют его примеру, и я ловлю лишь один полный сожаления взгляд направленный на меня. Я даже подумала, что мне показалось, но нет, потому что перед тем, как уйти вслед за остальными он меня поприветствовал! Кто бы мог подумать: тот, с кем мы спорим каждый раз как видимся, тот, кто никогда не ставит мою фамилию выше собственного мнения, высказывая всё, что думает мне прямо в глаза, сейчас посмотрит на меня, вот так, с уважением… Он всегда бесил до желания перейти к рукоприкладству, а сейчас, один этот взгляд придал мне уверенности и сил, настолько, что я улыбнулась ему в ответ, похоже, не оставшись в долгу, и, в свою очередь, удивив и его.
Все кого я встречаю по пути, уже в курсе моих разногласий с отцом, это сразу читается по их поведению. Ничего, я смогу, продержусь… Я здесь с конкретной целью. Через полчаса у нас совещание, будут все, кто мне нужен. Хотя, мне нужен только отец.
Захожу к себе, сажусь за рабочий стол. Стараюсь не думать о том, как изменились по отношению ко мне взгляды рядовых сотрудников.
Они в курсе… Похоже, все в курсе моей ситуации.
Еле выдерживаю оставшиеся двадцать минут до совещания, пытаясь не думать о том, сколько сил я вложила в компанию и чем заслужила такое к себе отношение. Я ожидала, что Анна зайдёт меня поддержать. Думала она мне подруга, но она не зашла, а когда я проходила мимо, отвела взгляд. Старания отца или теперь я ей стала неинтересна? В любом случае такой человек недостоин, чтобы я и дальше продолжала думать о ней как о подруге.