Вскоре после встречи с неслыханными морскими чудовищами мореплаватели достигли области Гармозии (Орумуз). Здесь им повстречался человек, в котором с первого взгляда можно было признать грека. Это был воин из лагеря Александра, находящегося в пяти днях пути от берега моря. Обрадованный адмирал поспешил к своему повелителю. Узнав о его прибытии, Александр воскликнул: «Клянусь Зевмж, я рад этому известию больше, чем завоеванию всей Азии!»
В самом деле, плавание Неарха счастливым образом дополняло открытия Александра, сделанные им в результате восьмилетнего похода. Через несколько недель войско и флот объединились и задали пир в Сузах, отпраздновав победу с чисто восточной роскошью и великолепием.
У Александра были далеко идущие планы. Он хотел основать панэллинское государство, в котором не было бы различий между греками и варварами. В качестве символа этой идеи столицей нового государства был выбран Вавилон, где было решено восстановить давно разрушенную знаменитую башню. Так как греки выяснили, что Индийский океан не является внутренним морем[89], флот должен был обогнуть Аравию и Африку, чтобы присоединить к великой державе и этот континент.
Александр умер в 323 году до н. э., и все его планы тотчас же были преданы забвению. С ним кончилась непродолжительная эпоха эллинского завоевания богатого Востока. Конгломерат отдельных племен и народов огромного государства распался. Греция сходила с исторической сцены. Магнитный полюс истории неудержимо перемещался к Риму! И хотя политическое влияние Македонии было подобно метеору, который вспыхивает ненадолго и угасает навсегда, гораздо более значительным оказалось влияние походов Александра на науку. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, насколько расширился кругозор греков в результате военных экспедиций Александра. Ведь он первый познакомил западную цивилизацию с неизвестными цивилизациями Востока, почти в самом сердце Азии.
…Александрия Египта — город, основанный к вящей славе великого полководца, — существовала уже четыреста лет. Она была известна во всем мире. Совершить паломничество сюда считалось хорошим тоном, а так как Александрия заслужила славу одного из крупнейших портов Средиземного моря, то возможностей для путешествия сюда было хоть отбавляй, хватало бы драхм в кошельке.
Увы! Уже тогда путешествовать и обозревать мир стоило совсем недешево. Зато уже на подходе к городу вставало из моря одно из семи чудес света, визитная карточка Александрии. Это было поистине впечатляющее зрелище, особенно ночью. До гавани плыть еще добрую пару часов, а сверкающий огонь Александрийского маяка уже пронзал мрак, издалека указывая верный путь к городу. На рассвете пестрая толпа пассажиров толпилась у поручней, чтобы получше рассмотреть вздымавшееся ввысь чудо. Плечом к плечу стояли и купец из Малой Азии, с трепетом и страхом взиравший на маяк, и внимательный греческий художник, и помпезно одетый, заносчивый римлянин, проводивший свободное от военных походов время в путешествиях.
Кто-нибудь из них, например грек, выполнял роль гида: «Александрийский маяк. Воздвигнут архитектором Состратом[90] через 473 года после основания Рима (280 г. до н. э.) на острове Фарос, лежащем посреди гавани. Высота его 0,87 стадия (155 метров). Огонь виден в море за 270 стадиев (около 50 километров). Мощное сооружение в память об Александре Македонском увенчано его позолоченной скульптурой»[91].
89
Собственно, эта задача была не по плечу греческим мореходам того времени, да они и не ставили ее. Их цели были гораздо скромнее. Р. Хенниг пишет, что греки хотели осуществить плавание по морю от Инда до Евфрата, выяснить очертания побережья между этими великими реками и проплыть еще далее, до известных им северных берегов Красного моря, то есть проложить морской путь из Индии в Египет. Это легко можно было сделать при каботажном плавании вдоль берегов (кстати, эту проблему, очевидно, давно решили сабейские моряки из Йемена), но никак не отгадать загадку Южного океана, для решения которой необходимо было выйти в открытое море. Кажется, это впервые удалось сделать греческому мореходу Гиппалу около 100 года до н. э. Он открыл муссонные пути в Индию для кратчайших плаваний через океан и намеренно оторвался от берегов (если раньше на плавание из египетских гаваней Красного моря в Индию и обратно уходило не менее двух лет, то после открытия Гиппалом муссонных путей этот срок сократился до 9 месяцев). И тем не менее греки, даже оторвавшись от спасительных берегов, еще долгое время не могли ничего определенного сказать о характере Южного моря: представляет ли оно собой замкнутый водоем и является ли внутренним морем или нет? В античной географии бытовали обе точки зрения: сторонники островной, или океанической, теории континентов предполагали существование в Южных морях нескольких массивов суши, отделенных друг от друга океанами; сторонники континентальной теории, наоборот, предполагали наличие только одного гигантского материка-противовеса. Один из известнейших представителей этой теории, Клавдий Птолемей, даже дал ему имя Terra Austratis incognita, впрочем, и сторонники океанической теории своим островам-континентам давали не менее звучные и загадочные имена (Антеция, Периэция, Антнподия — у Кратеса Малосского). Походы Александра Македонского, так обогатившие античную географию сведениями о новых землях, мало что прояснили в природе Южного моря. По-прежнему в античной науке соседствовали две противоречащие друг другу точки зрения. Безымянный автор «Перипла Эритрейского моря» около 89 года н. э. уверенно утверждал, что еще не исследованный Индийский океан на юге Африки соединяется с Западным, то есть Атлантическим, океаном,
90
Сострат Книдский — известный архитектор древности, родился в городе Книде (Кария — область в Малой Азии).
91
Известны и другие данные об Александрийском маяке: его высота равнялась не 155 метрам, а 120 метрам, на вершине маяка возвышалась семиметровая бронзовая статуя бога морей Посейдона с трезубцем в руке (см.: А. А. Нейхардт, И. А. Шишова, Семь чудес древнего мира, М.—Л., изд-во «Наука», 1966, стр. III).