Для папаров, как их называли викинги, представлялось смертным грехом жить рядом с язычниками, и поэтому они предпочли покинуть Исландию. Куда они потом делись, куда уплыли — этого никто не знает.
Давно уже внуки первых колонистов стали зажиточными хозяевами. Как и на своей старой родине, Норвегии, они не объединялись в деревенские общины: каждый строил себе дом там, где ему казалось наиболее удобным. По лугам бродили тучные стада коров, у подножья гор неприхотливые овцы находили достаточное количество корма, море дарило рыбу. Нет, на этой земле можно было жить!
Но покой и безопасность не жизнь для викинга. Издревле его стихией было море, его коньком — постройка судов. Дерева здесь было достаточно, хватало и шкур, которыми обтягивались изогнутые брусья. С большим искусством вырезались носы кораблей: драконы, человеческие головы, сказочные чудовища, домашние духи — тотемы владельцев кораблей. Осадка такого судна была до одного метра, длина —20–30 метров[111]. На реях полоскался поперечный парус, при желании можно было идти и на веслах. Эти корабли с драконами на форштевнях были отличными «пенителями морей» и не боялись самых сильных штормов.
Вскоре после того, как викинги попали в Исландию, по дворам пополз слух, что Гуибьёрн, который через десять лет после Гардара по большой окружности обогнул остров, увидел далеко-далеко на западе страну, испещренную такими же шхерами, как и родная Норвегия. Старики, которые собирались по вечерам обсуждать события минувшего дня, всегда воспламенялись от подобных разговоров. Однако, сколько бы ни говорили об этой стране на западе, никто толком не знал о ней ничего достоверного.
Один из поселенцев, Эйрик, прозванный Рыжим, происходил из известной семьи, которой издавна принадлежал богатый двор в местности Ставангер в Норвегии. Дед Эйрика был необузданным человеком и часто ссорился с соседями, в него пошел и сын Торвальд. Однажды в драке он убил соперника, и чаша терпения переполнилась. Народное собрание изгнало его из страны. Торвальд покинул свой двор и уехал с семьей в Исландию. Это произошло в 960 году. К тому времени все удобные места для поселений были уже распределены, и Торвальду пришлось строить двор в неприветливом северном районе.
Эйрику было тогда десять лет. На новой родине солнце светило редко, и мальчику было неуютно среди снегов и льда. Став совершеннолетним, он женился на дочери исландца и переселился в Хаукадал— густонаселенную область в Брейди-фьорде, на юго-западе острова. Однако счастье было непродолжительным. В Эйрике Рыжем, сильном и бесстрашном человеке, видимо, текла горячая кровь его предков. Вовлеченный в драку, он убил двух своих соперников. Приговор народного собрания — тинга: трехлетняя ссылка из страны для Эйрика и его людей. Куда направить форштевень своего корабля? Эйрик вспоминает Гунбьёрна и решается…
В 981 или 982 году Эйрик со своей дружиной покинул Брейди-фьорд. В открытом море по древнему обычаю гребцы прикрепили на ременных уключинах металлические пластинки, подняли поперечный парус, и путешествие к неизведанной земле началось. А уже утром следующего дня вдали показался незнакомый берег.
Его трудно было назвать приветливым. Мощные глетчеры спускались к узким фьордам, море было усеяно айсбергами, и приходилось осторожно лавировать, чтобы не натолкнуться на льдины. Здесь негде было поселиться людям. Эйрик повел судно на юг вдоль берега. К западу от южного мыса места оказались более удобными. По берегам врезавшихся в сушу фьордов расстилались зеленые ковры, и северянам уже представилась мирная картина пасущихся стад. Но рядом — рукой подать — высились покрытые глетчерами горы, предвестники грозной зимы.
Следующие три зимы и два лета своей робинзонады Эйрик Рыжий и его люди осваивали новые земли. Они объезжали фьорды, высаживались на многочисленных островах и, наконец, в глубине одного фьорда, защищенного от ветров высокими скалами, нашли подходящее для поселения место.
В совершенно безлюдной стране изгнанники провели три трудных года. И когда по окончании срока ссылки повернули в сторону Исландии[112], они увозили с собой открытие: юго-запад новой земли пригоден для жилья. Эйрик Рыжий дал стране оптимистическое название Гренландия (Зеленая страна). Тем самым он хотел убедить своих земляков последовать за ним.
Сейчас нам может показаться невероятным, что тысячу лет назад европейцы оказались в состоянии переселиться в Гренландию, этот негостеприимный остров глетчеров и снежных бурь, и что они действительно жили на нем в течение нескольких веков, в то время как в наш век лишь немногие европейцы могли прожить на острове длительное время. Если сопоставить все эти факты, то становится достоверным предположение ученых, что климат Гренландии ухудшился в XIV—XVI веках. Доказано, например, что в благоприятные годы на острове вызревали морозостойкие сорта ячменя и овса. Созревали и яблоки особого сорта. В Гренландии и сейчас еще в некоторых удачно расположенных местах растет морковь. Этим ограничивался тот небогатый выбор полезных растений, на которые могли рассчитывать поселенцы в хорошие, солнечные годы.
111
Это далеко не предел: на рубеже X—XI веков норвежские херсиры строили корабли 50-метровой длины с 30 и более парами весел.