Они уносили нас прочь от призрачного города, над которым всходило большое красно-оранжевое солнце.
Красные лепестки под ногами вскоре кончились и стук копыт затих. Пегасы летели, изредка взмахивая крыльями. Куда направлялись? Сейчас это казалось неважным. Главное, прочь от города.
Когда крылья делали взмах и, туго зачерпывая воздух, проносились назад, я видела простирающиеся внизу холмы и равнины. Справа, отражая поверхностью яркие солнечные лучи, блестел расплавленным серебром океан. Впереди маячили высокие, покрытые снеговыми шапками верхушки гор.
Грива пегаса была длинная жесткая. Вначале я крепко держалась за нее, чтобы не упасть. Но через какое-то время поняла, что меня почти не трясет и держаться верхом удивительно легко.
И я не чувствовала опасности.
Пегасы приняли нас, будто так и должно было быть. Крылатые кони не пытались сбросить и вообще не проявляли ни тревоги, ни даже любопытства к своим случайным попутчикам.
Я периодически наклонялась и гладила рукой бугристую от мышц шею благородного животного. Гладкая белая шкура, теплая и очень приятная на ощупь, отливала золотом. Крылья, каждое метра по четыре, имели жемчужно-розовый оттенок.
Громадные, поражающие совершенством формы.
Спина пегаса подо мной мелко подрагивала. Я ездила верхом с детства и по многу часов. В наших краях этот способ передвижения был самым популярным и доступным. Ощущения полета и скачки были принципиально разными. Мне кажется, я не перепутала бы их и с закрытыми глазами.
Большие синие глаза пегасов отражали мудрость веков. Кони раздували ноздри и периодически фыркали, с каждым взмахом крыла, продолжая набирать высоту.
Шло время, и эйфория от полета начинала проходить. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось. Пегасы набрали приличную скорость. Встречный ветер обжигал скулы, вышибал из глаз слезы, царапал когтистыми лапками лицо.
Периодически табун пронзал тучи насквозь, выныривая сверху, оставляя сероватые клубы тумана внизу будто рыхлые кучи снега. По ярко-синему небу, сколько хватало глаз, дрейфовали облака.
Мой меховой плащ постепенно набряк водой и сделался тяжелым. Далекое солнце, хоть и поднялась уже высоко, никак не согревало. Я запустила замерзшие ладони поглубже в гриву пегаса, прижалась сильнее и грелась о его тело. От него пахло лавандой, молоком с медом, грозой и свежим ветром. Пахло волшебством. Совсем не так, как от обычных земных лошадей.
Сколько мы будем лететь? Ноги мои начинали затекать, и я опять почувствовала усталость. Обернулась посмотреть на парней. Лаэрт помахал мне рукой и улыбнулся. Я натянуто улыбнулась в ответ. Нет… Долго я так не протяну.
Впереди показались высокие верхушки гор. Мы летели прямиком к ним. Миновали одну, другую, закружили над третьей, и внизу я разглядела внушительных размеров постройку.
Крепость? Монастырь? Откуда на такой высоте?
Посмотрела на парней, те тоже заметили строение. Надо спускаться, другого шанса может и не быть.
Я поступила по наитию. Наклонилась и как могла сильно обхватила пегаса за шею, потерлась щекой о жесткую гриву, дотянулась почти до самого уха и зашептала:
— Спасибо вам! Вы спасли нас от смерти, но дальше нам не по пути! Отпустите! Пожалуйста!
Я попросила беззвучно, откуда-то зная, что пегасы не услышат голос, но услышат сердце.
Конь повел ухом и дернул головой в мою сторону.
Я прижалась сильнее, погладила его по бархатистой шее, поцеловала и прошептала еще раз:
— Пожалуйста…
Вложила всю душу в это слово, на моих глазах выступили слезы. Я не просила. Я умоляла. И крылатый конь услышал просьбу. Весь табун услышал. И внял ей.
Они разом, как по команде, взмахнули крыльями и заложили широкий вираж над вершиной горы. Сделали круг и принялись снижаться к крепости по спирали. Когда табун оказался прямо над постройкой, пегас подо мной дернулся и сделал рывок вперед и вниз. Я попыталась оглянуться, чтобы определить, где сейчас остальные. Лаэрт оказался неожиданно близко. Его пегас снижался рядом с моим. Лицо друга было бледным, но без испуга. Он также крепко держался за гриву. Капюшон с него сорвало. Мокрые черные волосы торчали во все стороны.
Ветер сильно ударил в грудь, едва не сорвал вниз. Я вцепилась изо всех сил, стараясь укрыться за шеей коня. А он наклонился вперед, пригнул морду и, ускоряясь, несколько раз с силой махнул крыльями. После третьего или четвертого взмаха сложил крылья, так будто обнял меня, прикрыл, как щитами с двух сторон. И камнем бросился вниз. Я уже больше ни о чем не могла думать. Сила тяжести влекла нас к земле. И так немалая скорость нарастала. Я видела, как приближаются черные скалы и помнила, что пегасы никогда не останавливаются. А значит придется прыгать.
Он не долетел до скал метров десять. Расправил крылья и заложил несколько крутых виражей, чтобы погасить скорость. И когда до земли осталась не более метра, я наклонилась и прошептала: «Спасибо тебе!»
Пегас опустил одно из крыльев, так чтобы я смогла спрыгнуть. Как только мы трое оказались на земле, волшебные кони одновременно взмахнули белыми крыльями и взмыли в небо.
Глава 23
Горы, горы, горы… заснеженные пики вдалеке и черные скалы странных форм прямо перед нами. Меня слегка покачивало после полета. Я посмотрела на парней. Вид у них был растрепанный, мокрый и слегка растерянный. Думаю, что и у меня не лучше.
— Как ты? — спросил Лаэрт, участливо заглядывая в лицо.
— Да что тут скажешь? Не знаю… Шокирована, — я вымученно улыбнулась в ответ.
— Да уж. Мы все… Первый раз верхом на пегасах…
— И куда нас привезли? У кого-нибудь есть предположения? — спросил Артур, оглядываясь по сторонам.
Я посмотрела на каменное сооружение перед собой. В общем-то, конечно, его можно было принять за крепость только с большой высоты. Скорее комплекс зданий религиозного значения. Храм может какой… или монастырь…
— Похоже это монастырь Хладных братьев, — подтвердил мои мысли Лаэрт. — А значит мы в Разрезанных горах.
— Исабель, ты понимаешь, о чем он говорит? — поморщился Артур.
Я отрицательно покачала головой.
— Откуда тогда знаешь, что это именно их монастырь?
Лаэрт хмыкнул и показал на большое окно над центральным входом. Окно в форме полумесяца. А выше черной плиткой выложен знак: ящерица, сидящая на кубке и обвивающая его длинным хвостом.
Это их эмблема. Что Артур? Вы разве в академии про них не проходили? Я думаю, должны были…
— Ну да… Что-то такое припоминаю… — смутился маг.
— Это один из старейших кланов вампиров, — веско подытожил Лаэрт.
— Кого? Вампиров? Час от часу не легче, — фыркнула я. Уже не было сил бояться. Полнейшая апатия. Но для порядка все же спросила: — А они нас не сожрут?
— Не бойся, не сожрут… — успокоил Лаэрт, впрочем, не слишком уверенно.
— Да в любом случае… Раз монахи, значит должна быть у них какая-то совесть, заповеди там, традиции… — с готовностью согласилась я. — Чувствую, что если еще хоть пять минут проведу в мокром плаще на таком ветрище, то схвачу воспаление легких. Не меньше.
Я решительным шагом направилась к дверям. Деревянные, высокие, крепкие, потемневшие от времени. Надо постучать, но чем? Я огляделась в поисках дверного молотка или чего подобного. Пока я вертела головой туда-сюда, Артур просто потянул дверь за круглую кованную ручку на себя.
И она открылась. Хладные братья или как там их назвал Лаэрт, незваных гостей не опасались и двери не запирали. Оно и понятно. На такой-то высоте. Если к ним кто и заберется, то его будет видно еще за несколько километров. На подлете я обратила внимание, что к воротам монастыря по склону извивается ленточкой широкая тропа и она хорошо просматривается на всем протяжении сверху.