— Алло?
— Надин?
— Да…
— Это Пегги, — сказала мать Мэтью. — Ты не узнала меня по голосу?
— Нет, — ответила женщина.
Она прислонилась к кухонному столу. За все время ее брака с Мэтью Пегги не звонила Надин до тех пор, пока Джози не появилась на сцене. Потом свекровь начала звонить, желая поддержать Надин и убедить, что они обе — своего рода заговорщицы.
Надин приложила трубку к уху. По идее, она должна была приветствовать этот заговорщический пыл против Джози, — но только не у Пегги.
— Как дети, дорогая?
— Все прекрасно.
— Уверена? — спросила Пегги. — Послушай, я звоню с небольшим предложением. Дерек и я хотим помочь тебе. Мы не можем много сэкономить, но, конечно же, поможем тебе и детям.
— Нет, благодарю, — сказала Надин.
— У тебя понурый голос, дорогая.
— Я устала, — ответила Надин. — Я плохо спала прошлой ночью.
— Стыд и срам, — вздохнула Пегги. — Сколько бед на твою голову!
Надин слегка отодвинула трубку от уха.
— Пегги, мне нужно уходить…
— Да-да, конечно. У тебя столько забот, и все приходится делать одной. Я просто хочу, чтобы ты знала: мы всегда поможем тебе — Дерек и я. Деньги и все остальное — тебе нужно только сказать.
— О-кей.
— Передавай привет детям. И от дедушки…
— Пока, — сказала Надин. Она положила трубку и обхватила руками голову.
Почему все так случилось, почему все так должно было случиться?! Раньше она страстно желала общества, общения, маленького знака того, что не настолько заброшена, как сейчас. А теперь ей будет звонить один из тех нескольких людей, к которым она всегда испытывала искреннее отвращение — женщина, всегда упорно настроенная против ее брака с Мэтью…
Чайник закипал, его неисправная крышка подергивалась под давлением пара изнутри. Надин потянулась к нему и выключила. Она подошла к столу и составила миски, тарелки и кружки в беспорядке друг на друга, наподобие стопок, отнесла их к раковине и опустила в пластмассовый тазик. Потом взяла бутылку жидкого моющего средства. Оно называлось «Экоклир» и стоило в ближайшем супермаркете почти в два раза дороже, чем более вредная для окружающей среды марка. Как выяснил Рори, средство не было действенным, пена оказывалась слабой, а нужного эффекта не достигалось. Тарелки, сложенные на ночь в раковине, оставались грязными.
Надин выдавила пластиковую бутылку, которая издала хриплый звук. Средства почти не осталось.
Она осмотрела кухонный стол у дальней стены кухни и сняла последнюю чистую кружку. Надин положила ложку растворимого кофе, залила водой из чайника. Потом нашелся целлофановый пакет с затвердевшим тростниковым сахаром, от которого пришлось отколупать кусочек ручкой чайной ложки.
Надин размешала сахар в кофе с ужасающей концентрацией, пока он, наконец, не растворился. Она отхлебнула. На вкус кофе был странным — сладким, но слегка затхлым. Такой вкус имело почти все в те неуютные, но головокружительные дни в женском лагере протеста в Суффолке.
С кружкой в руке Надин вернулась обратно к чайнику и неуклюже вылила левой рукой содержимое на тарелки, стоявшие в раковине. Потом, зажав кружку в руках, она выбралась из кухни, прошла вниз в холл мимо тикающего счетчика, поднялась по лестнице на галерею второго этажа. Туда выходили двери детских комнат.
Все двери стояли открытыми, стопки одежды валялись на полу. Кровати и пластиковые мешки с бессмысленными вещами, которые дети носят с собой, не были прикрыты. В туалете крышка унитаза оказалась поднятой, целая куча влажных банных полотенец и наполовину сорванная ветхая занавеска в душевой кабинке свисали оцепеневшими окрашенными пластиковыми складками.
Надин прошла по галерее и закрыла все двери. О том, чего она еще не видела, не хотелось и думать.
Потом бывшая жена Мэтью спустилась вниз, осторожно держа свою кружку кофе, чтобы не пролить, заползла через туннель в берлогу Рори под самой крышей и похоронила себя там.
— Мы прождали почти целый час, — сказала Бекки. Она забралась на переднее сиденье возле матери. В водительском зеркале Надин увидела, как Рори уселся около Клер. Выражение лица сына казалось отрешенным. Так было всегда, если он не хотел, чтобы кто-то обращался к нему и задавал вопросы.
— Мне очень жаль, — ответила Надин. — Я прилегла поспать. Я не высыпалась в последнее время, вот случайно и прилегла сегодня утром. Слишком долго проспала.
Она посмотрела в водительское зеркало. Клер зевала. Ее волосы, которые мать коротко подстригла, нуждались в мытье, пряди торчали во все стороны, придавая дочери неопрятный вид.