Мэтью придвинулся ближе. Она почувствовала дыхание мужа возле уха:
— Не могу ждать больше.
— Мэт.
— Да?
— Мальчики ушли.
— Они потолкаются возле парковки. У детей замечательное настроение.
— А я вот не считаю, что у кого-то из них замечательное настроение.
— Да, это так, — сказал он, снова взяв ее за руку. — Пока они не в настроении, но все со временем придет. Сейчас все только начинается.
— Возможно, нам не следует уезжать.
— Дорогая, — сказал Мэтью, — мы собираемся уехать всего на три дня — только лишь. И поездка — для нас с тобой. Как сегодня. — Он окинул взглядом стол. — Посмотри: твоя мама, мой отец, наши дети, твоя лучшая подруга, моя сестра, мой лучший друг — все здесь собрались ради нас, ради нашего будущего, ради перемен в нашей жизни, — Он погладил ее руку. — Я люблю тебя.
— И я тоже, — ответила она. — Хотя скажу тебе: моя лучшая подруга считает, что мы сделали свадьбу недостаточно скромной. Она говорила, что нам следовало устроить ее глубокой ночью с парой свидетелей.
— Пусть она так считает, — сказал Мэтью. — Мы же не собираемся жениться на ней. Свадьба не у кого-то, а у нас.
— Мне не нравится, когда меня не одобряют, — проговорила Джози. — Тем более те, кого я прекрасно знаю. Например, Бет.
— Как мило, — сказал Мэтью. — Просто мило, что ты так думаешь. — Он внимательно посмотрел на нее, на ее глаза, губы, на ее улыбку, от которой у него всегда кружилась голова. — Надин просто наслаждалась бы жизнью.
На другом конце стола Бет Сэддлер, лучшая школьная подруга Джози со времен Уимблдона, спросила отца Мэтью, не возражает ли он, если она закурит.
— Почему бы и нет? — ответил он. — Клубы дыма уже повсюду, не так ли? Я бы присоединился к вам, но бросил курить и не хочу начинать заново.
Бет вынула пачку сигарет и зажигалку из сумки и положила их рядом со своей тарелкой.
— Я до смерти хочу курить уже не первый час.
— Мне знакома такая ситуация, — сказал отец Мэтью. — Они заставили вас поволноваться.
— Я была на первой свадьбе Джози. В церкви, все — в белом. Тогда она была беременна. А какой была первая свадьба у вашего сына?
— Никакой, — ответил он, выливая остатки содержимого из крайней бутылки в бокал. — Просто официальная регистрация и ленч с карри. — Отец Мэтью поморщился. — Я помню этот вкус до сих пор.
— Я не могу взять в толк этот разговор о свадьбах. Второй брак — это же не свадьба, это просто второй брак. Все должно быть тихо, скромно. А как относится к этому ваша жена?
Он осушил свой бокал.
— Об этом у меня самые смутные представления. Хотя мы знаем друг друга сорок пять лет.
Бет продолжала, словно он ничего и не сказал:
— Я имею в виду вопрос усыновления. Я знаю, это ужасно пошло и банально, но получить приемных родителей, наверное, очень неприятно для ребенка. Конечно, в том нет ничьей вины. Но факт остается фактом. Правда, мы сегодня надеемся, что все наладится — эта свадьба, этот брак, дети. Все так естественно…
Собеседник бросил на нее внимательный взгляд.
— Вы замужем?
— Нет, — ответила Бет, — но я жила семь лет в гражданском браке.
Он хмыкнул.
— Дети есть?
— Нет.
Отец жениха пригладил волосы.
— Сдается мне, — сказал он, — что в разговорах о плохих и хороших родителях, мачехах и отчимах сам черт ногу сломит. Хорошие родители — это просто счастье.
Бет взяла пачку сигарет и зажигалку, а потом снова осторожно и медленно положила их одну на другую.
— О, да, — согласилась она.
— Она курит, — проговорила Бекки.
Тед Холмс, который познакомился с Мэтью во время горного похода во Франции двадцать лет назад и с тех пор стал его другом, ответил:
— Ну и что?
— Я тоже собираюсь покурить, — сказала Бекки.
Тед посмотрел на нее. Она была высока для своего возраста, с уже сформировавшейся грудью и удивительно синими глазами, как у ее матери. Ее глаза казались светлыми и блестящими, как у прекрасных, но жутковатых созданий из новеллы Джона Уиндема.
— Кого ты собираешься этим расстроить?
Бекки пожала плечами:
— Никого.
— Или каждого?
— Да кто заметит?
— Твой отец. Твой дедушка.
Бекки ответила:
— Маме было все равно.
— Ее здесь нет, — сказал Тед.
Тед всегда считал Надин сплошным кошмаром. Мэтью познакомился с ней вскоре после первого горного похода, и его приятель пришел в ужас. «Дружище, послушай, — говорил он Мэтью, — не делай этого. Не делай! Она — хаос. Она сумасшедшая».