— Присядь, — проговорил Том.
Он отодвинул стул в ту сторону, где обычно сидела Элизабет, и мягко усадил ее туда.
— Я купил ската. Я знаю, это тебе понравится.
— Да.
— Хорошо прошла неделя? Как на работе?
— Без событий, спасибо, — вежливо ответила Элизабет.
Том поставил на стол миску с салатом и желтую глиняную доску с молодым картофелем. Картофель был посыпан укропом. Элизабет посмотрела на блюдо. Она задумалась с некоторым отчуждением над тем, правильно ли помнить о том, чтобы украсить картошку укропом, в особенности, этим вечером. Имеет ли это особое значение? Этакое утонченное послание от измельчителя укропа к потребителю, как проявление особой заботы и всего, что подразумевается под любовью, выражаемой в мелочах. Ведь иногда просто невозможно высказать ее более открыто. Всегда ли помнил Том, когда готовил (что он делал часто и великолепно) об укропе?
Он поставил тарелку перед ней. Скат, темно поблескивая, лежал на блюде рядом с ломтиком лимона.
— Попробуй.
— Спасибо, — ответила Элизабет. — Выглядит аппетитно.
Он сел напротив нее.
— Ты выглядишь такой усталой.
Лиз взяла нож и вилку.
— Виной всему слезы.
Он сказал с теплотой:
— Ты удивительно относишься к Руфусу.
— Это нетрудно.
— Он — тоже…
— Том, — сказала она, осторожно разрезая рыбу. — Давай не будет говорить о нем. Давай не будем говорить о детях — ни о чьих.
Том улыбнулся.
— Конечно, — ответил он, взяв бутылку вина и протянув руку между подсвечниками, чтобы наполнить ее бокал. — Эта часовня, что я видел на этой неделе, так восхитительна. Почти в классическом стиле с фронтоном и так далее. Она была построена ревностной, но неоспоримо рехнувшейся аристократкой, чтобы дать приют секте, которую она поддерживала. Там верили в особые спиритуальные способности женщины.
— Порадуемся за них.
— Конечно, это придумал мужчина.
— Конечно.
— Он бы не сумел обмануть других мужчин. Он убедил леди Уотнот, что она нуждается в его физической и духовной силе, чтобы оказывать пагубное влияние на других мужчин в бухте. Это чудесное строение, полное света, все выкрашено в серовато-белый цвет. Но, конечно же, оно очень сильно пришло в упадок.
Элизабет взяла две картофелины с желтого блюда.
— Могу я посмотреть на часовню?
— Конечно. Я с удовольствием покажу ее тебе. Она стоит того. К тому же, мы должны сделать удобные комнаты за пределами ризницы и задней части и оставить саму часовню, как жизненное пространство.
— А разве не нужно снимать освящение?
— Не думаю, — ответил Том, поднимая бокал вина, — что Бог когда-либо заглядывал туда. Полагаю, отец-основатель рассчитывал, чтобы никто больше не поделит центральную сцену. Я бы с удовольствием узнал, что там в действительности происходило.
Вдруг Элизабет взглянула наверх.
— Что это было?
— Где?
— Вон там, — сказала Лиз. — Входная дверь…
Том приподнялся. Быстрые шаги раздались в холле, а потом дверь на кухню открылась.
— Привет! — сказала Дейл.
Она улыбалась, держа в одной руке сумку с ключами, а в другой — охапку лилий. Дочь Тома обошла стол и положила цветы возле Элизабет.
— Это вам.
У Лиз перехватило дыхание.
— О…
Том уже стоял в полный рост.
— Родная…
— Привет, папа, — сказала Дейл, снова обойдя стол, и поцеловала его.
— Ты не сказала, что собираешься прийти…
— Я и сама не знала, — ответила его дочь, подмигнув Элизабет. — А потом вернулась и нашла, что знойный парень Рут остался там еще с прошлой ночи, обмотанный только в банное полотенце. Подруга не посоветовала мне прямо убираться восвояси, но ей вряд ли нужно было это делать. Да, продолжайте ужинать. — Она быстро наклонилась по направлению к тарелке Элизабет и демонстративно потянула носом. — Пахнет великолепно. Что это?
— Скат, — ответила Лиз.
— Дейл, — сказал Том. — Мы ужинаем вместе. Элизабет и я…
Его дочь снова наклонилась и взяла лилии с колен Лиз.
— Я поставлю их в воду — для вас.
Элизабет закрыла глаза.
Дейл повернула кран в раковине, и вода с шумом побежала по трубам.
— Я не собираюсь мешать вам, — проговорила она. — Честно, не собираюсь. У меня есть суп, все в порядке. А еще — столько дел наверху, что вы и представить себе не можете.
— Сегодня? — спросил отец. — Сейчас?
Она развернулась от раковины с лилиями в руках, с которых стекала вода, волосы, зубы и глаза Дейл сияли.
— Честно, — повторила она. — Честно, папа. Ты же видел все там наверху? Я обещаю, это займет у меня пару часов. Надо просто расчистить достаточно места, чтобы спать.