Есть кому обнять, есть кому погладить животик... мальчик там, или девочка, но папин голос и папины руки ребенка успокаивали почти мгновенно. А это важно.
Дети — счастье?
Безусловно. Но когда тебя в три часа ночи принимаются лупить по печени, не всякая любовь выдержит такой накал страстей. Вот и сейчас...
Анжелина привычно прижалась к мужу.
— Как ты себя чувствуешь? — Бран волновался. Что уж там, роды со дня на день, начнутся в любой момент, а это его жена.
И его ребенок.
Бран уже не раз слышал, что его проблемы, скорее всего, не наследственные, а просто — не повезло при родах, такое бывает с неумелыми повитухами, но вирманина это не утешало.
Даже если с его ребенком все нормально, кто сказал, что попадутся умелые докторусы?
Хотя ему гарантировали присутствие лично Тахира дин Дашшара и графини Иртон на родах. Не просто присутствие — они и принимать будут. И ничего плохого не допустят.
А все равно страшно.
За себя Бран не боялся никогда, даже стоя перед ликом Холоша* Даже выйдя один против двух десятков воинов. Даже попав в шторм на лодочке, которую и ветерок-то перевернуть мог.
Не боялся, потому что не ценил свою жизнь. Что она такое — миг?
Оборвется ниточка и он уйдет к Холошу. А вот его родные и близкие — дело другое.
Его жена, его дети... его сердце бьется, пока с ними все в порядке. Потеряет он кого-то — и кусок сердца умрет. А разве может человек жить, если его сердце умерло?
Нет, не может.
Это намного страшнее и больнее любых пыток, которые только может придумать человек. Это жутко. И потому Бран боялся.
И за Анжелину, которую любил безмерно, и за ребенка.
Для себя он давно решил, что спасать надо будет жену. Случись что — ребенка он пока в глаза не видел, а без Анжелины ему просто незачем жить.
Анжелина была другого мнения, но о страхах мужа знала и старалась их успокоить, как могла. Она-то Лилиан Иртон знала и верила ей больше, чем самой себе. В лекарских делах так точно. Видела она, как Лилиан и ее отца вытаскивала с того света, и Джерисона, да и Марию около года назад буквально выходила, когда у принцессы началась горячка.
Ругалась — страшно, но вытащила. Ночами не спала, сидела рядом, с ложечки поила, от самой Лилиан половина осталась. Справилась.
И с ней Лиля тоже не даст случиться ничему плохому. Но как объяснить это мужу?
Поэтому Анжелина просто притянула ладонь Брана себе на живот.
— Все хорошо. Он даже потише сегодня.
— Это не опасно?
— Нет. Лиля сказала, незадолго до родов они всегда затихают, собираются с силами. А потом ка-ак полезут!
Бран кивнул, погладил выпуклый животик.
— Хочешь водички?
— Нет, — покапризничала принцесса. — И вообще, спи- пи ноет, и ногу свело...
— Давай помассирую.
— Сейчас я. Минуту...
Анжелине требовалось уединение. Беременным женщинам оно вообще нужно в три раза чаще, чем обычно. Она встала с кровати, сделала шаг, другой — и...
— Ой...
Словно внутри лопнуло нечто... как пленочка какая-то. И Анжелина почувствовала, как по ногам побежали капельки воды. Одна, вторая... вот и струйка...
— Что случилось? — вскинулся с кровати Бран.
— Воды отошли, — поняла Анжелина. — Дорогой, пошли слуг к Иртонам, пожалуйста?
>;< >;<
Отдать должное Брану, он даже штаны надел. И рубашку накинул. А потом уже ринулся из комнаты. Босиком.
Анжелина хихикнула, проводив мужа взглядом.
Босиком-то босиком, но кинжал не забыл. С оружием ее муж просто сросся. Так что попытка отобрать у него подушку могла закончиться серьезным порезом — под ней всегда пара ножей лежала. И даже волосы в хвост завязывал не обычной лентой, а специальным шелковым шнурком, который мог послужить при случае отличной удавкой. Жрец Холоша, этим все сказано. Эти с оружием и в гробу не расстанутся — вдруг к ним кто-то полезет могилу грабить? Такой случай будет принести жертву богу.
Ох-х-х!
Легонький спазм внутри подсказал Анжелине, что смех-смехом, а роды никто не отменит.
И для начала не худо бы выйти из лужи, которая уже налилась на полу, поменять ночную рубашку на специально приготовленную, чистую и выглаженную, да, и постель приказать поменять тоже. И двигаться!
Чем ее высочество и занялась. Заодно и отвлечется, чтобы не паниковать, первые роды все-таки, нервы поневоле вибрируют, как натянутые канаты.
>!<
Лилиан Иртон прибыла через час.
Бран уже успел протереть дырку в ковре, шагая взад и вперед, и появление Лилиан встретил если не с радостью, то уж точно с облегчением. Вокруг Анжелины уже суетилась повитуха, которая осталась жить в замке до родов, помогали служанки, но с Лилиан ему точно было спокойнее.