Удар!
Тело остается лежать в углу. Человек пинает его кончиком сапога, отрезает мизинец и прядь волос на память, собирает памятные сувенирчики...
— Стерва.
Все чаще он думает о той, единственной, чья кровь может его насытить.
Все чаще...
Как она бы сладко скулила под кинжалом...
Но они умирают. Они все умирают... а если вместе с ней он убьет и себя?
Человек пока еще не решил эту задачу, но время идет и его терпение на исходе.
Авестер
Его величество Энтор прочитал письмо и улыбнулся. Медленно.
Жестоко.
Умер.
Эдоард наконец-то умер.
Туда ему и дорога.
Его величество жутко раздражал король Ативерны. Разве это справедливо?
• Все ушли. Ушел его отец, ушла тетя Имоджин, ушел Эдмон... Эдоард все коптил и коптил небо, словно надеясь пережить всех, кто был рядом. А теперь его нет. И что же вы чувствуете, ваше величество?
Энтор прислушался к себе.
Удовольствие?
Да, безусловно. Враг умер, пусть даже не зная о том, что он враг.
Разочарование?
Да, безусловно. Враг умер, не зная о том, что он враг.
А что еще?
Удовлетворение, предвкушение, интерес?
Определенно.
Партия начинается. Она только начинается, но если Лльдонай будет милостив, еще дети Эдоарда увидят крах всех дел своего отца. И это будет триумф.
Что такое — смерть?
Да ничего! Меньше, чем ничего... человек умер — и все, он не страдает, не мучается, ничего не испытывает, его попросту нет. Его уже ничем не заденешь.
Нет, уничтожить человека можно лишь одним способом — убить его дела на земле. Убить то, во что он вложил свою душу. Вот когда о нем не останется памяти, или останется только плохая память, тогда — да. Тогда можно сказать, что месть свершилась.
Энтор сейчас делал свои первые шаги по направлению к мщению. И довольно улыбался, предчувствуя длинную партию и — победу. Обязательно победу, другого варианта у него нет.
Только победа.
Ативерна еще ляжет у его ног. Его величество даже не сомневался в этом...
Энтор сидел, улыбался и строил планы. И хорошо, что в тронном зале никого не было, кроме любопытного солнечного зайчика. Но даже легкий весенний лучик, пробежав по скорченному судорогой ненависти лицу короля, поежился, замерз — и опрометью бросился обратно на солнышко, греться.
Страшные все же существа — люди.
Ативерна
Ганц Тримейн пнул носком сапога стену и выругался так, что повяли цветы в кадках.
Стена отплатила за себя взрывом боли в носке.
Сволочи, твари, суки...
Нет, ну какие ж сволочи!!!
КТО!?
Знать бы...
Но это уже не первое тело. И даже не десятое.
Девушка лежала в переулке. Скорчившись, словно младенец в утробе матери, подтянув колени к груди, закрывая разрез на платье и страшную рану на животе. Симпатичная, светловолосая, лет семнадцати на вид, совсем еще ребенок, жить бы ей да жить...
Ганц бесился оттого, что никак не мог выяснить — КТО!?
Не было ничего. Ни свидетелей, ни улик... тела привозили, выбрасывали из кареты... он даже про карету узнал.
Черная, с досками на обеих сторонах. Герб не виден, даже если он есть. Альдонай, ну дай ты мне их найти, а?!!! А я уж и в храме отстою, и пожертвую как следует, но найти...
Ганц представил, как будет говорить сегодня с родителями очередной несчастной — и сердце защемило. Не мальчик уже, и всякое повидал, но жалко девчонок. Жалко...
А если с его бы дочерью такое?
Не просто убил бы.
Кулаки мужчины рефлекторно сжались. Нет, не убил бы.
Этот подонок, попади он Ганцу в руки, о смерти молил бы, как о милости. Долго молил бы, и не получил ее...
Ладно.
Не время для бешенства. Не время.
Ганц заставил себя успокоиться и принялся осматривать тело.
Как лежит, в чем одето... это просто тело, и все. Что в руках, в чем испачканы пальцы, что надето, что в карманах...
Рано или поздно любой подонок совершает ошибку. И Ганц до него доберется.
Обязательно доберется.
* * *
Дружат там короли и страны, не дружат — вопрос риторический. А посольство быть должно.
Обязано даже.
Где же еще можно узнать новости, куда послать шпионов, откуда навредить противнику? Только из посольства. А еще в чужие страны можно сослать тех, кого не желаешь видеть при дворе. И понадеяться, что посол допустит ошибку и даст тебе возможность его казнить. Как вариант.
Этакий «змеиный островок». Но — дипломатия требует, и посольства есть во всех странах. И Ативерна держит посольство в Авестере. И наоборот — тоже.
Послом Авестера в Ативерне был граф Горацио Альден.
Достаточно симпатичный высокий блондин, лет сорока, чуточку подлысоватый и немного смущающийся по этому поводу. Горацио старался не зачесывать волосы назад, а как-то припускать их вперед, носил парики, пользовался самыми разными средствами — волосы все равно лезли. Печально, но факт.