– Это пока единственное, что мы сумели понять в строении их ДНК. Очень многое еще предстоит выяснить, – сказал Бегалли, и в его голосе прозвучали трепет и рвение. Перед нами открыты невероятные возможности… Однако взгляните, что я обнаружил, мистер Грант!
Его глаза расширились, и он ткнул пальцем в край схемы, где схема генетической структуры переходила в причудливый узор.
– Какая-то дурацкая головоломка.
Бегалли засмеялся:
– Вся структура ДНК – головоломка, сэр. Но это не что иное, как рецессивный ген!
Грант даже вида не подал, что понимает, о чем говорит ученый.
– Пожалуйста, выражайтесь человеческим языком, – проворчал Дэниел.
– Мистер Грант, как только поступили первые сообщения о проявлениях гиперактивности у людей, принявших определенную дозу «Ксено-Зипа», я был в команде ученых, которые тут же начали искать причины этого явления. Такая реакция на препарат заключается в биохимической чувствительности этих людей к уникальным свойствам синтезированного маточного молочка чужих.
– Да, черт возьми, но какая нам от этого польза? Натурального вещества у нас почти не осталось. Мы вынуждены синтезировать это желе, или как там его.
– Да, сэр, но это еще не все, если позволите. Очевидно, что безумное поведение людей появилось в результате того, что они приняли «Ксено-Зип», в котором содержалось слишком много быстрых молекул.
– Какое расточительство!
– Совершенно верно. И тем не менее даже нормальные количества действуют на человеческий организм отрицательно.
– И что же мы должны делать?
Бегалли пожал плечами:
– Мне кажется, что нужно изучать рецессивные гены.
– И как же это поможет решить нашу проблему?
– Мистер Грант, вы должны смотреть в лицо фактам. Нам необходимо маточное молочко, как обычное, так и королевское. На данный момент наших знаний о генетической структуре чужих недостаточно, чтобы воссоздать ее искусственно. Мы должны отправиться к первоисточнику. Только так мы сможем получить ответы на многие вопросы. У меня есть основания полагать, что изучение их ДНК даст нам возможность совершить прорыв в фармацевтической отрасли, и мы пойдем дальше, чем производство обычного «Ксено-Зипа». Получив доступ к источнику активного ингредиента, мы по крайней мере сможем обеспечить производство препарата на долгие времена, чем укрепим вашу фармацевтическую империю. И мне кажется, что ответ на вопрос кроется в источнике, который нам необходим.
Ученый многозначительно кивнул, словно Грант понял тайный смысл его слов.
Дэниел покачал головой, вскочил на ноги и дал волю гневу:
– Послушайте, черт вас побери! Мне грозят судебные иски, которые выжмут из меня все соки и все деньги. Я жду, когда эти бесхребетные недоумки из отдела продаж наконец осмелятся предоставить мне информацию. И вы знаете, что они скажут мне? Что уровень продаж «Огня» стремительно падает! Прибыли больше не будет, как и «Нео-Фарм». Я уже одной ногой стою на пороге банкротства! А вы предлагаете мне заняться какой-то точкой на вашей нелепой схеме? Вы утверждаете, что я должен потратить больше денег, чем есть у самого Господа Бога, на полет к планете чужих?
Бегалли поморщился и с трудом улыбнулся:
– Сэр, в любом несчастье можно найти путь к удаче. А это открытие… Оно не просто пахнет успехом, это верное дело!
– В чем заключается успех? В том, что люди звереют как чужие от нашего препарата? Я, ребята, вас не понимаю. Я занимаюсь бизнесом, а не благотворительностью. Я нахожусь в отчаянном положении! Мне нужна помощь, а не проповеди! Мне нужно…
Раздался звонок видеотелефона. Вайкофф бросился к аппарату как к спасательному кругу, чтобы выбраться из бушующего шторма.
Любопытство и даже почтение к этому полубогу деловых людей – телефону – заставило Гранта замолчать на полуслове.
Ошеломленный Бегалли наблюдал за происходящим.
– Да? – произнес Вайкофф.
Глаза его с осторожностью скользнули на босса, но в них можно было заметить настоящее облегчение.
– Он здесь, но… Да, я понимаю. Очень хорошо. Думаю, что… Да, сейчас.
Вайкофф повернулся к Гранту и передал ему трубку:
– Это генерал Барроус, армия США. У него для вас важное сообщение.
Когда Дэниел Грант протянул руку за видеотелефоном, он заметил тень улыбки на лице Бегалли, словно доктор давно ждал, что произойдет нечто подобное.
5
Мало что может быть хуже ночного кошмара.
Только ночной кошмар в сочетании с похмельем.
Когда ровно в шесть утра телефонный звонок разбудил Александру Козловски, она страдала и от того, и от другого.
– Да? – вяло проговорила она, нащупывая кнопки видеотелефона.