Но уже в следующее мгновение она поняла, что на это не пойдет.
Она должна во что бы то ни стало посмотреть в глаза убийце отца. Заглянуть в них, пусть даже это будет стоить ей жизни. Она увидит то, что видел перед самой смертью отец, и никакой риск значения не имеет.
Энни, бесшумно ступая, продвинулась ещё ближе к полупрозрачной занавеске, протянула руку и…
В следующий миг она отлетела назад и ударилась о стену с такой силой, что из неё дух вышибло. Перед глазами разлилась тьма, и чувствовала Энни лишь одно: агонизирующую боль во всем теле. Слепо отбиваясь, она пыталась царапать руку, которая сначала, как котенка, отшвырнула её к стене, а потом безжалостно сдавила горло. Вдруг Энни с ошеломляющей ясностью поняла, что сейчас потеряет сознание. И — не увидит убийцу. Расстанется с жизнью, так и не узнав, кто убил отца…
Мысль эта привела Энни в такое бешенство, что она, собрав на помощь остатки сил, принялась вырываться и лягаться, как плененная лань. И вдруг хватка на её горле ослабла, а в следующее мгновение Энни почувствовала, что свободна.
Потрясение от внезапного избавления оказалось даже сильнее испуга, вызванного нападением. Энни мешком повалилась на пол, держась за горло и судорожно ловя ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Наконец, когда она, немного придя в себя и отдышавшись, осмелилась возвести глаза вверх, чтобы посмотреть на монстра, возвышающегося над ней, то увидела Джеймса, взиравшего на неё без тени сочувствия.
— Никогда не пытайся подкрасться ко мне незаметно, — промолвил он. И протянул руку, чтобы помочь ей встать. Ту самую руку, которая всего несколько минут назад безжалостно сдавила её горло, едва не лишив её жизни.
— Я приняла вас за убийцу.
Если она и ожидала испугать его, то просчиталась. Маккинли и глазом не моргнул.
— В таком случае твои поиски закончились бы, так и не успев начаться.
Делая вид, что не замечает протянутую руку, Энни с трудом, опираясь на стену, поднялась сама.
— Вы почти убили меня, — жалобно пробормотала Энни.
— «Почти» не считается, — отрезал Маккинли.
Энни поняла, что он пьян. Нет, не свински и не мертвецки. Ровно настолько, как и накануне вечером, когда под внешним спокойствием бушевали страсти, разбуженные неумеренным количеством поглощенной текилы.
Должно быть, Маккинли вновь прочитал её мысли. Губы его скривились в насмешливой улыбке.
— Хочешь пропустить стаканчик?
— Я же сказала вам…
— Знаю, — нетерпеливо оборвал он. — Все это чушь собачья. Почему ты не пьешь?
— Я навсегда зареклась… после смерти Уина. Только представляла, как он, пьяный, падает с лестницы и ломает шею, и мне дурно делалось… — Голос её дрогнул.
— Что ж, — произнес в ответ Маккинли, — тогда ты можешь с чистой совестью отказаться от своего обета. Не падение в пьяном виде повлекло за собой смерть Уина — его убили. Так что можешь выпить. — И протянул ей почти опустевшую бутылку текилы.
— Вы пьяны, — с презрением процедила Энни.
— Немного, — согласился Маккинли.
— Все, с меня хватит! — вскипела Энни. — Я уезжаю отсюда. От вас, я вижу, толку никакого. Не удивительно, что от ваших услуг отказались. — С этими словами она повернулась и устремилась к лестнице.
Как она могла забыть, насколько Джеймс силен и проворен? Он схватил её сзади и дернул к себе так резко, что Энни врезалась прямо в него. Учитывая, сколько Маккинли выпил, Энни думала, что собьет его с ног, но он даже не покачнулся, стоя твердо как скала.
— Я же говорил тебе — здесь небезопасно, — хрипло сказал он.
— По-вашему, мне безопаснее здесь, с вами? — презрительно спросила Энни. — Когда вы в таком состоянии?
— А чего ты боишься, Энни? — спросил он. — Что я тебя изнасилую? — Голос его звучал насмешливо. Маккинли рассчитывал, должно быть, что вопрос его покажется Энни нелепым. Но ей почему-то так не показалось.
Она сделала вид, что не расслышала его слов.
— Похоже, вы сейчас не в том состоянии, чтобы оградить меня от мифических опасностей, которыми так меня стращаете, — презрительно промолвила она.
— Энни, никто не отберет тебя у меня, если я сам не решу тебя отпустить.
И вновь в его хриплом, с налетом техасского акцента, голосе послышались какие-то странные нотки. Почему-то Энни вдруг вспомнила про Мартина. И подумала, что именно он, а не какой-то безликий злодей захотел бы отобрать её у Маккинли. Но ведь Джеймс, наверное, не секс имел в виду. Он рассуждал о жизни и смерти.
— Я хочу вернуться домой, — заявила она. — Поговорю с Мартином — может, он сумеет аккуратно навести справки. Хотя бы для очистки совести.
— Замечательно, — кивнул Маккинли. — Но только не сегодня.
Внезапно Энни осознала, что все ещё прижимается к нему. Она ощущала жар его тела под защитным костюмом, уже заметно измятым. Слышала равномерные биения его сердца. Именно этот четкий и размеренный ритм и успокоил её. Если бы его сердце колотилось как безумное, она бы все-таки попыталась сбежать, не задумываясь о последствиях. Маккинли же, несмотря на выпитое спиртное, был совершенно спокоен и полностью владел собой.
В следующее мгновение он отступил на шаг и, запрокинув голову, допил остатки текилы. Потом посмотрел на Энни.
— Отправляйся спать, — сказал он. — Завтра, на свежую голову, решим, что нам делать.