– Илья Рената предполагала, что максимум – миля. Во всяком случае на первых стадиях проверки…
– Ну так, приступаем к масштабным поискам, пока она в себя еще возможно не пришла, и есть надежда договориться…
История вторая. Жанр – комедия
Больно! Как же больно! И жарко! Я что, уже в аду и меня черти поджаривают на сковородке? Похоже… а почему черти ругаются? Кто-то что-то попутал и меня закинуло не на тот предмет вечных пыток? И теперь предстоит перемещение со сковороды в котел для варки? А вроде наш иерей12 говорил, что наказание для грешников как назначено, так и не меняется? Что происходит, в конце-то концов?!
– Сделайте уже что-нибудь, вы же доктор!
– Я не имею права ничего с ней делать, у вас даже документов нет!
На кой в преисподней документы… непохоже на чертей… В смысле, получается я пока жива? А как насчет меня спасать? Что ж там за доктор такой несговорчивый, я ведь, судя по всему, и впрямь сейчас собой Ад осчастливлю.
– Да это госпожа Мезейне из Капошвара!
– А сейчас вы в Сигетваре, и я вас не знаю! Поезжайте в свой Капошвар, пусть там вам и оказывают помощь!
Вот же тварь беспомощная. В смысле готовая меня оставить без помощи, раз я не из его населенного пункта. Причем думается об этом как-то спокойно и отстраненно, наверное, я и впрямь готова отдать душу Всевышнему. А потом то, на чем я лежала, задвигалось какими-то неравномерными рывками, и я, кажется, вновь потеряла сознание от боли в животе.
Очередное пробуждение опять ознаменовалось руганью. Прямо проклятье какое-то на мою голову нынче. Если я правильно поняла, мою тушку в очередной раз не хотели куда-то передвигать. А вот спросить – чем же я окружающим настолько не занадобилась? Ну, или, когда ж я успела столько нагрешить, что меня ни в Ад, ни в госпиталь брать не хотят? Один голос был глухим, а, так это тот, что несговорчивого врача уламывал:
– Доктор, помогите ей!
А вот второй оказался высоким и звонким как колокольчик:
– Умоляю Вас, доктор Барна, спасите ее!
Приятно думать, что ты кому-то еще нужна. Правда, я не знаю этих людей, но все равно спасибо им, вот же молодцы – стараются, бьются за мое здоровье.
– Да я сам вижу, что ее срочно нужно оперировать! Только… у нас эфира для наркоза нет.
Еще доктор? И тоже в отказ пошел? В какую ж дыру меня притащили, что у них даже наркоза нет? Может они и операции делают при помощи инструментов дровосека? Топора там, пилы какой… Эдак, возможно, будет проще самой тихо скончаться, не дожидаясь один Господь ведает насколько неквалифицированной помощи.
– Ну Вы же специалист! Сделайте хоть что-нибудь!
Эк там какая-то девчушка по мне убивается. Прямо прослезиться тянет.
– Я, конечно, могу попробовать применить недавно появившийся препарат хлороформ, но…
– Так применяйте уже, доктор!
– Видите ли… у этого препарата есть некоторые неприятные побочные эффекты13…
– Но жить она будет?
– Будет…
– Давайте я как ближайшая родственница подпишу документы или что там нужно, и спасайте ее, наконец!
Ага, то есть меня все-таки попытаются вернуть в мир! Только побыстрее бы, а то очень больно…, и я имею шанс помереть прямо сейчас.
– Хорошо, я распоряжусь подготовить операционную. Но учтите, милая девушка, если она недолго проживет после операции, или перестанет узнавать окружающих, Вы не станете предъявить мне претензии!
Ой, что-то мне не нравятся перспективы! А с другой стороны, я и так не помню кто там вокруг меня колготится, так что вряд ли будет хуже. Главное, чтоб спасли, а с остальным потом разберемся. А потом на лицо легла матерчатая маска и строгий голос потребовал досчитать до десяти. Раз, два, три…
Пробуждение оказалось кошмарным. Боль уменьшилась, став «тупой» и сконцентрировавшись в нижней части живота справа, но общее состояние было таким, что я аж задумалась, не проще ли и впрямь отдать Богу душу. Тошнота, головная боль, спазмы в животе, и слюна, непроизвольно вытекающая изо рта, бр-ррр. Я попыталась что-то сказать, и тут со стула около моей кровати взметнулась очаровательная молоденькая девушка и уже памятным мне голосом-колокольчиком прозвенела:
– Тетушка Клара! Ты жива! Ты очнулась!
Какая я тебе тетушка? И почему Клара? Меня зовут… а как? А не знаю. В смысле не помню. Плохо дело. А девчонка-то явно уверена в том, что я ее родственница. Получается, что после применения какого-то там наркоза я ничего не помню о собственной жизни? Э, нет, я на такое не подписывалась! И ведь доктор о чем-то таком предупреждал… оказался прав, умник чертов.
13
У доктора были все основания сомневаться. Первый в мире наркоз эфиром был осуществлен Уильямом Мортоном в 1846 году. А уже в 1847 Джеймс Симпсон предложил использовать для анестезии хлороформ. Хлороформ оказался не только более сильным анестетиком, но и проще эфира в использовании, что сделало его очень популярным. Тем не менее у хлороформа имелись и неприятные побочные эффекты: иногда его применение приводило к внезапной смерти пациента, могло стать причиной очень серьезных повреждений печени, почек, сердца и даже (как тогда называлось) «последующего необратимого помутнения сознания».