Комната имела размеры примерно четыре на четыре метра. В одном углу стоял полукруглый стол на трех ножках, в другом – гора полусгнившего тряпья, а у стены лежал припорошенный песком топчан. У противоположной стены скособочился скелет, на котором ещё виднелись обрывки одежды.
– Даже я понимаю, что это точно не город чёрных, – констатировал Николай, еле сдержав чих. – Каменный век какой-то.
– Ага… – протянул Остапенко, с любопытством озираясь.
С другой стороны, если представить себе, что какие-нибудь инопланетяне высадились бы на Земле в джунглях Амазонки или в пустыне Центральной Австралии, то они бы встретили там аборигенов почти каменного века. Впрочем, даже у индейцев в Амазонии можно было встретить изделия, наводившие на мысль о существовании на планете более высокой цивилизации. Здесь же ничего подобного не наблюдалось.
Остапенко подошёл поближе к скелету и стал его разглядывать. В общем-то, явный гуманоид: две руки, две ноги, сферический череп, два глаза, нос в центре, жующие зубы. Рост существа составлял где-то метра полтора—метр семьдесят, не меньше…
– Поехали дальше, нет тут ничего. – Шорин, отдуваясь, снял каску и вытер потный лоб ладонью.
– Погоди-ка, смотри сюда! – Остапенко показал на потолок комнатки.
У задней стенки, в потолке, виднелось темное квадратное отверстие, с которого свисали какие-то обрывки – тут, похоже, когда-то имелась веревочная лестница.
– И что, желаешь слазить? – съязвил Николай. – Лично я уже по горло сыт местными достопримечательностями.
– Не то чтобы хочется, но проверить надо.
– Чего проверять-то? Хватить соваться в каждую дырку на пути! – Шорин напялил каску. – Поехали, Валя, а? Нам источник найти надо – тут же видно, что всё высохло, оттого, видимо, и город этот вымер.
Валентин секунду подумал, кивнул, и они вернулись в машину. На сей раз за руль сел Остапенко, но прежде чем двинуться с места, они посовещались и решили вернуться в долину, где было много растительности, и поискать воду, а уже потом ехать на поиски арки.
Весьма волнующим оставался вопрос о том, где сейчас так называемые чёрные. Валентин считал, что они такие же новички в этом мире, как и люди, и что водители «жука» не знают точно о специфике работы арок.
Когда они уже двинулись в путь, на очередном перекрестке Остапенко свернул направо, вместо того чтобы по собственным следам в нанесенном бурей слое песка свернуть налево.
– Все-таки этот город не дает мне покоя, – задумчиво сказал он, – надо его ещё немного осмотреться, пока не уехали отсюда, как считаешь?
– М-м-м… – скривился Николай: он давно уже понял, что с Валентином в большинстве случаев спорить бесполезно.
Улица, на которую они выехали, была достаточно широкая и прямая. Остапенко придавил педаль газа, и УАЗ резво понесся вперед.
Возможно, именно это их и спасло.
Что-то сверкнуло, грохнуло, и угол дома напротив брызнул раскрошенным камнем и пылью. Солидный осколок, порвав брезент, чиркнул по распорке тента, а второй ударил в стойку гранатомета.
– Черт! – Валентин резко крутанул баранку, пытаясь уйти в переулок, но не вписался в поворот, и УАЗ, жалобно взвизгнув покрышками, почти не потеряв скорости, врезался в угол дома. Замки капота сорвало от удара, а из пробитого радиатора, шипя, повалил пар.
Они не были пристёгнуты, но по счастью, обошлось без увечий. Шорина, выбившего каской лобовое стекло, на мгновение оглушило, но он на бойцовском «автопилоте» выскочил из машины и бросился на землю, готовясь к бою.
Валентин оказался в худшем положении. Он ударился грудью о рулевое колесо, ушиб колено и голень и теперь, стеная и охая, пытался выбраться из УАЗа.
Николай выпустил вдоль все еще пустынной улицы предупредительную очередь и поспешил на помощь напарнику.
К счастью, перелома Остапенко избежал, а лишь сильно ушиб колено. Припадая на одну ногу, он заковылял по переулку вдоль стены дома. Старшина, схватив стоявшую между сидений сумку с запасными магазинами, кинулся следом.
– Сволочи! – пробормотал капитан. – Подловили нас!
– Занимай оборону, я буду напротив! – гаркнул Шорин, суя напарнику два магазина.
Он выбил ногой хлипкую дверь дома и почти толкнул Валентина внутрь.
– Добро! – Капитан, морщась от боли, присел у входа, взяв автомат наизготовку. – Шуруй, я прикрою.
Шорин вдохнул побольше воздуха и, сломя голову бросился через улицу, на которой уже появились какие-то движущиеся силуэты. Оттуда снова ухнуло, и старшина почувствовал, как рядом пронеслось нечто яркое и горячее. Ощутимо пахнуло озоном.