Веселье сползло с лиц десантников. С этого момента начиналась работа.
Отсчитывающий секунды до старта и... кто знает, чего еще, голос Ферроу звучал неумолимо, как судьба.
- Семь, шесть...
"Вот и жизнь уходит так же..." - тоскливо думала Рипли.
- Пять...
- На скоростном лифте отправляемся прямо в ад! - экзальтированно заявил Хадсон. Он старался изобразить веселье, но страх сковывал мимические мышцы, и вместо улыбки на его лице возникла гримаса.
- Четыре, три...
"Как долго она считает, - недовольно сказал себе Хиггс. - Только нервы треплет... А, черт, нужно было выспаться как следует, а то эта канитель затянется надолго..."
- Два, один... Поехали!
На уши десантников обрушилась какофония скрипов, гудений, лязга, скрежета и шипения - открывался шлюз.
Полускрытое очками лицо Ферроу еще больше стало похожим на овечью морду.
- Переключаю пеленг показательного радиуса...
- Два-четыре, профиль виден, - ответили с корабля.
- Все ясно. Курс взят...
Челнок летел свободно, словно падал; это вызвало не слишком приятные ощущения, похожие на те, что человек испытывает при сильном страхе.
- Включи, пожалуйста, ускоритель, - посоветовал Бишоп, наиболее четко угадавший природу этих ощущений - большинство было склонно приписывать их, вопреки всему предыдущему опыту, нервам.
- Включаю, - Ферроу взялась за рукоятку. - Эй, все берегите головы: немного потрясет.
"Немного" - было сказано очень мягко. Только непродолжительность тряски избавила от необходимости убирать результаты охватившей всех тошноты.
"Это какой-то конец света!" - мысленно простонал Хадсон, чувствуя, что еще секунда - и кишки вылезут изо рта. Большинство других вообще на это время лишилось способности о чем-либо думать.
Наконец тряска осталась позади; челнок выровнялся, шум поутих, и спустя некоторое время десантники и прочие члены экипажа, к которым относились также Рипли и Берт, опять не знали, чем отвлечься от мрачных мыслей.
"Хватит! Меня все это больше не колышет!" - решил про себя Хиггс и закрыл глаза, настраиваясь на сон. Тихоня Кроу принялся мурлыкать себе под нос какую-то песенку, что окончательно привело Хадсона в расстройство.
Дрейк уставился на бюст Вески. Молодая женщина притягивала его как магнит, но он считал слабостью в этом признаться. Вески хмуро изучала лейтенанта. Командир нравился ей все меньше.
- Эй, лейтенант, - наконец не выдержала она. - Лейтенант, сколько вы вылетов сделали?
- Тридцать восемь, - ответил Горман и, опасаясь, что его неправильно поймут и уличат во лжи, уточнил: - Тренировочных.
При этих словах даже у невозмутимой Вески внутри что-то сжалось.
Хадсон тихо застонал.
- А боевых?
- Два. - И снова уточнил: - Считая с этим.
- О, черт! - выдохнула Вески.
- Идиотизм, - прошипел кто-то.
- Кранты всем...
- Да бросьте... чего там...
- Ну и ну!
"Я так и знала", - обреченно подумала Рипли.
- Данные - ноль четыре, переходим на конечный спуск, - объявила Ферроу. Ее слова никому энтузиазма не прибавили.
Притворяться было не перед кем и незачем. Мысли о победе и ожидаемых наградах сами по себе улетучились. Предстоящее дело обещало только опасности - и ничего больше.
- У меня что-то плохое предчувствие, - пробормотал Дитрих.
- У тебя всегда плохое предчувствие, - огрызнулся Фрост. - Если с тобой что-то случится, я, вернувшись, позвоню твоей маме.
Этот короткий диалог окончательно настроил всех на мрачный лад.
Чтобы отвлечь десантников от подобных разговоров, способных полностью уничтожить остатки боевого духа, Горман снова заговорил:
- Хорошо, давайте проверим мониторы. Так, вижу всех; все выглядит неплохо. - На глаза лейтенанту попался спящий Хиггс. - Дрейк! Поправь свою камеру! Что-то я тебя не вижу... - По монитору ползли пестрые волны. Дрейк стукнул по камере - волны пропали. Не догадываясь о его "маневре", лейтенант довольно отметил: - Вот так уже лучше... Немного наклонись, чтобы я мог тебя видеть... Так, хорошо. Через две минуты садимся. Готовьтесь!
- Угу, сейчас!
- Эй, кто-нибудь, разбудите Хиггса!
Вместе с Хиггсом проснулся и механизм выпуска атмосферных крыльев.
Челнок стал похож на огромного металлического скорпиона с угрожающе поднятыми клешнями.
Скорпион полз по облакам, рваным и мрачным, ожидая встречи с достойным противником. Внизу намечались контуры станции, такие же хмурые и жесткие на вид.
Станция - во всяком случае, определенная ее часть - лежала в объятиях уродливых железных рук остатков корабля инопланетян. Летающий "скорпион" выглядел на его фоне жалкой букашкой, слишком много вообразившей о себе. Станция казалась мертвым гигантом; ничто не говорило о том, что в ней еще теплится жизнь. Молчал эфир, не регистрировались обычные помехи от мощного электромагнитного поля; не было заметно ни одного движения, ни одного огонька. "Неприятно", - подумала Ферроу, глядя на внушительную и тоскливую картину. Действительно ли от нее веяло ужасом, или это было игрой нервов, - но смотреть на станцию было нелегко.
- Спускаемся! - Даже голос Ферроу показался немного чужим. - А где этот чертов бакен? Ага, вижу.
Она говорила вслух скорее сама для себя, чтобы отделаться от сковывающего волю предчувствия. Вряд ли можно было назвать другой вылет, в котором так бы не хотелось участвовать большинству профессионалов.
"А ведь станция красива. Во всяком случае, грандиозна. Она способна поражать воображение... Но, Господи, зачем на нее обрушилось это несчастье?!" - застонала в душе Рипли.
- Это и есть атмосферный процессор? - Рипли повернулась к Берту. На его лице расцвела довольная улыбка. Похоже, только он один выпал из общего настроения. Представитель Компании был почти весел, во всяком случае, доволен жизнью.
- Да-да, - гордо сообщил он. - Удивительное сооружение; полностью автоматизировано. Это производит наша Компания.
Он почти умиленно посмотрел в иллюминатор. Тягостное ощущение от неподвижности станции миновало его. Берт не видел гиганта, трагичного в своей беспомощности - перед ним была просто автоматизированная система, по какой-то причине находящаяся в нерабочем режиме.