Все остатки моего любопытства как рукой сняло. Лучше бы в этот раз я бы не проснулся и остался навсегда висеть на цепях в той камере, ну или героически погиб под ударом наших доблестных ВВС, раздели свою участь с этими подонками. От такой дичи, что тут происходила, моя голова прояснилась окончательно, и взгляд начал лихорадочно цепляться за другие объекты в помещении, оценивая их диспозицию и возможность использования. Подыхать вот так — это за гранью. Лучше уж напороться на тесак одного из этих уродов, пытаясь напоследок сделать кому-нибудь больно и сорвать эту кровавую мессу в связи с утратой жертвы.
Помимо вошедших вместе со мной в зале находилось еще шесть бугаев в балахонах, но на тот раз их капюшоны были откинуты, а мое зрение не замутнено. Большие бугристые изуродованные головы со светло серым цветом кожи и полным отсутствием волос. На их рожах угадывались человеческие черты лица, но никаких эмоций я не заметил. Также тут присутствовал еще один представитель этих спятивших апостолов ссудного дня, одетый в точно такой же длинный шерстяной плащ, как и тот человек, как и тот человек с паранормальными способностями в лесу. И да, он то как раз внешностью не отличался от обычного мужчины, разве что в укор лысым уродам носил длинные прямые черные волосы, которым позавидовала бы любая девушка, и скреплял их на своей голове тонким металлическим обручем.
Итого вместе с моими конвоирами, что стояли за моей спиной, в помещении находилось десять вражеских элементов на меня одного. Хотя нет, не на одного. Посреди зала находился еще один персонаж этой до жути сюрреалистичной картины. В центре начертанного то ли кровью, то ли чем-то еще, круга сидел на коленях голый человек. Метра два ростом, сложением и пропорциями напоминающий героев древнегреческого эпоса, причем скорее не могучего перекаченного Геракла, а идеально сложенного Ахиллеса. Его глаза были опущены в пол, а сам он не шевелился и не издавал звуков. От жертвенного алтаря к начертанному кругу по полу шел рисунок из переплетенных линий, между которых угадывались неизвестные символы, отдаленно напоминающие клинопись.
Справа вдоль стены стояли четыре внушительных металлических ящика без опознавательных знаков и маркировки. Но весь их не вписывающийся в сложившуюся картину вид, говорил о том, что пропавшие боекомплекты ядерных боеголовок нашлись.
Последней деталью, которую я успел ухватить до того, как меня подтолкнули в спину по направлению к алтарю, было то, что часть жертвенного камня с противоположного от меня края была отколота, образуя острую кромку, а на самом камне лежал кинжал, которым видимо меня и будут резать. В моей голове, как это уже бывало со мной раньше, с бешеной скоростью пронеслись мысли, расставляя по местам полученные данные в поисках лучшего решения в текущей ситуации. А решение, как ни печально, было лишь одно — самоубийственная атака, так как вариант ложится словно баран под нож меня пугал гораздо больше, чем смерть в отчаянной попытке дотянуться, например, до ножа. Или в попытке освободить человека в круге, ведь если он тоже пленник, значит союзник. Хотя бы временный. Но как это сделать? Ведь непонятно, что именно его удерживает и как разрушить этот невидимый барьер?
— Убей магов, — вдруг раздался уверенный голос прямо в моей голове. — Я дам тебе несколько секунд.
Какого хрена, что за?.. Я был уже в двух шагах от алтаря, когда поймал взгляд поднявшего голову пленника. Его синие глаза смотрели прямо на меня и словно излучали свет, а вместе с ним и уверенность. Я почувствовал прилив сил, онемение конечностей более не ощущалось, а тело, продрогшее за время пребывания в камере от холода, вдруг снова наполнилось теплом и силой. Я сделал еще шаг, прикидываясь еще не пришедшим в себя овощем, но на этот раз не волочась, а приготовив опорную ногу для толчка. В этот момент глаза пленника полыхнули еще сильнее светом, и зал заполнился какофонией криков боли и ужаса. Ощутив, что меня никто больше не держит, я оттолкнулся ногой, прыгая прямо на алтарь, и с него совершил еще один прыжок, целясь выставленным коленом прямо в голову стоящему возле алтаря мужику с длинными волосами, кричащему во всю силу своих легких, обхватив обеими руками свою голову. Мои же руки по-прежнему были связаны за спиной, и от того удар коленом вышел не самым эффективным, как того хотелось бы. Но нос ему я, кажется, все-таки сломал и на землю опрокинул. Ошибиться, кого в этой компании террористов можно было условно назвать магом, было сложно.