- Вы знаете, кого привезли в свой дом? - спросил Арман у графа.
Надо отдать должное храброму летуну, он не забыл о фамильной гордости даже сейчас:
- Очевидно, вашу подругу страсти? - не переставая летать, он скрестил руки на груди с таким спокойствием, будто речь шла о бутылке пива, - знаю, трогать чужое - дурной тон, но я готов посоперничать за нее по всем правилам, как велит традиция!
- С кем посоперничать? Не знаю, чья она подруга страсти, но мне известно, что ее нанял Светозарный император для выполнения особого поручения. Меня, кстати, тоже.
Арман протянул Насте свиток с красной печатью и сообщил:
- Я выхожу из дворца, ищу тебя, и что? Дежурный стражник сказал, дама уехала в карете, на которой только ленивый не разглядел гербы графа Луса! Ты решила развеяться?
- Я?! - оскорбилась сыщица.
- Разве нет?
Настя невежливо ткнула в похитителя пальцем:
- Он меня украл! С применением магии!
- Магии? - эльф задумчиво осмотрел ее запястье, - так-так-так, железный браслет, восьмицветная косичка заклинаний, одно плетение из запрещенных, парализующий эффект... И все это для похищения особы, состоящей на императорской службе? Штраф в пять тысяч золотых и лишение права публично носить оружие сроком на три года, если дело обошлось без последствий. Последствия были?
- Нет! - прохрипел граф, сообразивший, в какую историю влип.
- Как бы ни так! Были! - воскликнула Настя, - Платье герцогини испорчено! А настроение - еще хуже!
- Не беда, договоримся. Граф скорее язык себе откусит, чем скажет, что встречал нас. Верно?
- Да, - Лус угрюмо кивнул, пролетая мимо.
- И извинится, - добавил эльф.
Из дальнего угла раздался возмущенный возглас:
- За что?!
- За то, что я тебя видела и слышала! - подтвердила ущерб пострадавшая сторона.
Арман оглядел хозяина дома и понимающе кивнул. Новоявленный пленник закачался быстрее, но все равно долго молчал, собираясь с силами для дела нового и непривычного. А потом произнес с такой скорбной миной, будто его принуждали выпить скипидару:
- Ладно. Был неправ. Больше не повторится.
- Попрошу без одолжений! - возмутилась Настя, но эльф уже принял извинения за нее, будто это его украли и склоняли к сожительству, и потащил девушку вон из комнаты.
Позади раздался громкий стук - это перестало действовать заклятие маятника, и граф с размаху познакомился с полом. На сей раз не женским, а обыкновенным, паркетным.
Через полквартала от графского дома Арман распахнул перед спутницей дверь наемной кареты, обыкновенной, запряженной парой лошадей.
- Едем домой, на сегодня довольно развлечений. Считай, что это была разминка перед походом.
- Спасибо, ты подоспел вовремя, - призналась Настя, едва успев отдышаться, - а то мы уже обсуждали, как будем тайком закапывать меня в лесу.
- Даже так? Молодцы, обстоятельный подход.
- Но ты снова лишил меня удовольствия надавать пинков тому, кто этого заслуживает!
- Ничего, вернем пространственные дыры - будешь пинать, кого захочешь. Героям не отказывают в мелочах!
* * *
Как оказалось, время до отъезда Арман собирался провести вовсе не в особняке герцога Тари. Карета миновала центр города, выехала на мощеную камнем набережную одного из бесчисленных притоков Суары, и вскоре остановилась у небольшой гостиницы.
Гостиничный двор отгораживала высокая кованая ограда с воротами, над которыми покачивалась вывеска "У крылатой собаки". Упомянутое животное обнаружилось во дворе, посреди клумбы. На потемневшем от времени постаменте возвышалась загадочная скульптура - изображенная в натуральную величину каменная дворняга с птичьими крыльями за спиной. Чем загадочная зверюга заслужила себе памятник, на монументе не пояснялось, хотя и так легко догадаться - само по себе появление на свет эдакой помеси Тузика с горным орлом много чего стоит.
Дверь новым постояльцам открыла такая дива, что все кинозвезды женского пола вымерли бы от зависти, увидев ее. Молодая женщина невысокого роста, миниатюрная и изящная, но не тощая, казалась ослепительной даже в простом платье и белом переднике. К тонким чертам лица не прикоснулось и малейшее несовершенство, темные косы, уложенные венцом, оттеняли нежный цвет кожи и блеск необыкновенной косметики - веки красавицы от ресниц до бровей будто присыпали серебряной пылью, нарисовав мерцающие стрелы вразлет до самых висков.