Незнакомец не двигался до тех пор, пока тварь окончательно не затихла, а потом небрежно откинул с лица взлохмаченную гриву черных волос и поднялся во весь рост. И тут Настя поняла, что это существо - женщина. Только очень высокая, метра два с лишним. С широкими плечами, вполне заметной под темно-серым балахоном грудью, и талией, перехваченной широким ремнем. Руки у женщины были крупнее и сильнее, чем даже у очень рослых мужчин, к тому же снабжены отменными когтями. Цвет кожи у красотки был свинцово-серый, пупырышки в изобилии покрывали руки и лицо. Только белки глаз и зубы ярко выделялись на темном лице. И какие зубы! Белоснежные, отменно острые клыки портила только свежая кровь убитой твари.
Кэса прижала окровавленную ладонь к груди, поклонилась собравшимся и низким голосом произнесла:
- Прошу простить меня, пойду, умоюсь.
И неспешно зашагала к реке, оставив поверженного врага среди кровавых луж.
Еще минуту назад вокруг не было ни души, а теперь, когда опасность миновала, зрители, появлялись один за другим. Но держались все равно поодаль, показывая пальцами на мертвое чудище. Флур ни на кого внимания не обращал, молча собирал раскиданные вещи, проверял, что осталось цело, а что лучше выкинуть. Эльф осведомился у напарницы, не слишком ли она пострадала, но Настя была невредима, только перемазалась в сосновой смоле и ободрала ладонь.
Пока уцелевшие перевязывали раны, показалась процессия из замка. Жители деревни попятились, принялись кланяться - не иначе, завидели местную власть.
Всадников было не меньше полусотни, все в боевом облачении, с копьями наизготовку. Впрочем, увидев издохшую красную тварь, парни расслабились. Строй разомкнулся, пропуская вперед белокурую девушку на изящной серой кобыле. Один из воинов, молодой, с черной повязкой на месте отсутствующего глаза, помог своей госпоже спуститься с седла, и дама произнесла, обращаясь к эльфу и его спутникам:
- Я баронесса Араминта Свенд. Это Риско, командир гарнизона моего города. Мы рады видеть вас на наших землях.
Если верить обычаям Светозарной империи, с которыми Настя успела познакомиться, такое представление означало, что молодой человек с повязкой не просто один из вояк и даже не их командир. Он главный мужчина в городе, хоть и не муж вдовствующей госпоже.
Госпожа Араминта Свенд необычайно обрадовалась возможности приютить императорских посланников аж из самой Ларонды, особенно если один из них - личный друг Императора и уроженец Эль-Антеамона. На прическу Насти баронесса тоже смотрела с интересом, и сыщица уже предвидела настойчивые расспросы о странностях столичной моды. Ладно, это не с чудищами драться, можно и потерпеть. Кстати, о чудищах...
- Я благодарю вас, господин Бо, и ваших друзей, за смерть этого существа, - произнесла госпожа Свенд, - это росом, плод омерзительной магии Тантлона. Мой покойный муж слишком увлекался разведением этих тварей, а когда они вырвались из клеток после его смерти, мы едва сумели справиться с напастью. Этот был последний, и стоил нам немало крови...
Но не зря об отменных манерах и благородстве уроженцев Эль-Антеамона даже в кабаках песни поют - остроухий не стал присваивать чужую победу.
- Баронесса слишком любезна, оценивая наш скромный вклад в борьбу, - ответил он, - но смертельный удар чудовищу нанесла жительница ваших земель. Эта победа - заслуга ваших отважных подданных.
Госпожа оглянулась в недоумении на жителей деревни, но эльф показал ей, куда следует смотреть. Со стороны реки бесшумно приблизилась кэса, умытая, причесанная, в свежем наряде того же темно-серого цвета.
- Ах, вот как... - задумчиво кивнула баронесса, - понимаю, ей это по силам. Эти неучи, здешние жители, боятся ее. Думают, это она пожирала их детей в последние месяцы, когда твари оказались на свободе. Чуть дом не сожгли, но я-то помню императорский указ, и ничего такого не позволю... И потом, я знала, что наша Кэса мухи не обидит, не то, что питомцы муженька.
- Героизм достоин награды... - вкрадчиво намекнул эльф, и дама его отлично поняла.
- Кэса! - позвала она, - Подойдите сюда!
Похоже, серокожая великанша была последней представительницей своего народа в этих краях, поэтому название расы превратилось в имя собственное. Она подошла и с достоинством, почти как равная, поклонилась баронессе.