Мессера в воздухе так и не появились. Напрасно летчики, до боли в глазах, всматривались в небо, кроме группы краснозвездных самолетов, в воздухе больше не было никого. Показался свой аэродром и штурмовики сходу пошли на посадку, истребители растянулись на круге, дожидаясь своей очереди. Виктор смотрел, как Илы, поднимая винтами пыль, плюхаются на полосу и радовался. Полет к осиному гнезду, не давал ему покоя весь вечер и ночь. Лезть в пекло, под огонь зениток и толпу мессеров не хотелось совершенно. А на поверку вылет оказался едва ли не прогулкой, и это было замечательно. НА КП он шел довольный как слон и отчаянно фальшивя насвистывал веселый мотивчик...
Запах цветущий сирени, разлившийся по всему аэродрому, одурял. Нагоняемый ветерком от зеленых зарослей у стоянки, он проникал повсюду, напитывая собой воздух. Почему-то этот запах напоминал детство: школу, последний звонок, ожидание скорых каникул. Вместо всего этого глаза видели, превращенный в аэродром колхозный луг, стоящие тут и там самолеты, и копошащихся у них техников и оружейников.
Виктор обошел свою "двадцатьчетверку", ревниво поправил немного перекосившееся одеяние русалки, увидев потеки краски на крыле, нахмурился. Подошел ведомый - Колька, застыл соляным столбом, наконец, не выдержал, спросил:
- Что там командир?
- Краска. Потеки краски. Видишь?
- Вижу, конечно, - Рябченко равнодушно посмотрел на застывшие зеленые капли, - у всех так.
- Видел, а не подумал. А это Коля - скорость, которой в бою всегда не хватает. Чтоб ты знал, самолет, должен быть отрегулирован по науке, а значит, быть легким и послушным. - Он сложил пальцы щепоткой и подвигал, поводил ими из стороны в сторону: - показывая каким легким в управлении должен быть истребитель. - Для этого нужен хороший механик. Но любого, даже самого лучший из механиков нужно контролировать. Всегда! Ну, и периодически дрючить...
- Так они же маленькие, эти капли! - ведомый наконец заинтересовался, - разве они хоть как-то могут повлиять?
- Тут километр, - Виктор ткнул пальцем в потеки краски, - тут два, - он колупнул выступающую латку, - там воздуховод погнут, и капот плохо подогнан. Вот тебе километров двадцать и наберется.
Ведомый погрустнел.
- А ты думал? - Саблин засмеялся, - за скорость сперва придется на земле повоевать. Как-то я это упустил, самолет с самого начала понравился, вот и не стал в мелочи влезать. Надо заняться. Да и вообще, надо бы подумать, как его облегчить.
- А это вообще можно?
- Можно. Сейчас-то особо не нужно - самолеты у нас неплохие, но можно. Вот прошлым летом были Яки - это жуть. Дубовые, день летаешь - два в ремонте. А новые, которые перегоняли, уже лучше, почти как наши девятки. Так что, как обратно, в Миллерово вернемся, у меня Палыч электровеником зашуршит.
Палыч сидел в стороне, вместе с остальными техниками и пока еще не догадывался о своей печальной участи.
- А такое раньше было, - спросил Рябченко, - чтобы в одном полку разные типы самолетов?
- Было. Только разве они у нас разные? - успокоил ведомого Виктор, - что Як-1, что Як-9 отличаются не сильно. Ни внешне, ни в пилотаже. По дальности, конечно, есть отличия, но нам это не особо критично.
Показался Иванов. Он шел неторопливо, куря на ходу. Планшетка, висящая на удлиненном для форсу ремне, хлопала по ноге, тоненькие "кошачьи" усики воинственно топорщились вверх.
- Все через жопу, - сказал он, подходя, - два года воюем, а один хрен...
Виктор вопросительно задрал бровь.
- Приказ дали, - ответил комэск-один, - сейчас снова на Кутейниково пойдем. Только бензина опять нет.
- Как на Кутейниково? - не поверил Виктор, - Серьезно?
- Серьезней некуда, - Иванов нахмурил белесые брови, - только по времени пока неясно - неизвестно когда это все подвезут. - Он помолчал немного, потом добавил: - Одно хорошо, с нами теперь уж точно должны полететь ребята из девятого гвардейского. А там волчары те еще, если немец полезет - кровью умоется.
Подошел Тимур Гаджиев с Тарасовым и новый ведомый Иванова - Ильяс Мамедов. Все шестерка, направленная Шубиным на выполнение особого задания, оказалась в сборе. Летчики уже узнали новость и выглядели мрачными.
- Не нравится мне все это, - буркнул Гаджиев, - немцев пнули и теперь снова к ним в берлогу лезть. Как будто они спать завалятся...