— Все отходим, — донесся усталый голос командира. — Авдеенко, тяни на свою территорию, тут близко. Саблин, где ты есть?
Виктор увидел, как в стороне показалась беспорядочно летящая четверка Яков, один из них дымил и как-то неуверенно покачивался. Выше и чуть в стороне от них летели два мессера. Он довернул в сторону наших самолетов, пытаясь догнать своих, но очередная пара мессеров снова упала сверху, пришлось уходить в глухую оборону. Мессера играли с ним как кот с мышью, непрестанно атакуя с разных направлений. Они ходили над ним четверкой, поочередно пикируя и так же стремительно уходя вверх, а он ничего не мог с ними поделать. Если бы не хорошая маневренность Яка, Виктора уже давно бы сбили. Пока удавалось выживать, но долго так продолжаться не могло. Наконец улучив удобный момент, Виктор рванул в сторону ближайших облаков. На хвосте висела пара мессеров, он отчаянно бросал самолет из стороны в сторону, не давая им прицелится. Дымные трассы мелькали с разных сторон, иногда что-то щелкало, самолет слегка вздрагивал от попаданий, но Виктор все-таки успел. Его самолет влетел в облака, оставив врагов ни с чем.
Решив, больше не связываться с четверкой мессеров, Виктор пошел вверх, за облака, выставив истребитель так, чтобы он шел без кренов, с небольшим набором высоты. В облаках как обычно началась сильная болтанка, ему казалось, что самолет постоянно валится вправо и только усилием воли он заставлял себя не выравнивать его.
В наушниках часто раздавался голос командира, он вызывал Виктора по радио, сообщал что следует идти к аэродрому, но ответить ему Саблин не мог. Вообще с этим радио получилась глупая история, такая же, как и в прошлый раз. Воропаев все-таки настроил между собой приемник и передатчик, опробовав радиосвязь, Виктор остался доволен. Он полагал, что в бою сможет управлять хоть Шишкиным поскольку на истребителе Пищалина не было приемника, но вышло иначе. Про устойчиво работающую радиосвязь сразу узнал Дорохов, полетал на машине Виктора и ему понравилось. Какой нормальный командир откажется управлять своими подчиненными в бою? Как и следовало ожидать, волею командира, передатчик с истребителя Виктора сразу перекочевал на самолет Хашимова, хотя тот был от такого подарка не в восторге. А Воропаеву и механику по радио из второй эскадрильи сразу добавилось работы. Их усилиями были настроены на одну волну все три передатчика полка и двенадцать приемников, все что было. Вдобавок на самом аэродроме тоже установили радиостанцию, и теперь можно было надеяться что ситуация, случившаяся с Балабаевым, не повторится.
Внезапно его ослепило яркое солнце — он все-таки пробил облачность. Однако здесь его уже поджидала пара мессеров. Виктор грустно посмотрел на их приближающиеся силуэты и пошел обратно, в облака. Бензина оставалось уже совсем немного и он пошел вниз, снова пробив облака спикировал к земле и пошел на бреющем на восток.
Он шел на высоте метров двадцать. Цветущая степь пестрым ковром стремительно неслась под крылом, совсем рядом промелькнули серые ломаные линии траншей. Высоко в стороне показалась пара мессершмиттов. Но Виктора они так и не увидели, с набором высоты ушли куда-то вправо. Промелькнула лента реки — он пересек Северский Донец, теперь можно немного расслабиться, он был уже почти дома.
Виктор плавно набрал высоту и полетел разыскивать свой аэродром. Небо было чистое, мессера видимо не захотели пересекать реку и заходить на нашу территорию. Хотя памятую печальную историю с Балабаевым, бдительности терять не следовало. Неожиданно чуть ниже и в стороне он увидел кружащий над какой-то деревенькой одиночный самолет. Подлетев ближе, Виктор распознал в нем Яка, судя по бортовому номеру, это был Пищалин. Увидев чужой истребитель, тот шарахнулся в сторону, едва не сорвавшись в штопор, но потом быстро занял свое место за ведущим. Видно было, как Артем счастливо улыбается в своей кабине. На всякий случай, грозно погрозив ему кулаком, отчего улыбка Пищалина сразу стерлась, Виктор повел его на аэродром.
После посадки он немного посидел в кабине, отдыхая. После тяжелого боя гимнастерка промокла насквозь, ноги все еще подрагивали. Дорохов уже стоял возле КП, обсуждая прошедший бой с Шишкиным и сержантом Кузьмичевым. Рядом с ними стоял Жуков, и скучали оба комэска. Виктор свистнул Пищалину, и они пошли на КП, докладывать начальству.
Дорохов был в прекрасном настроении, весело улыбался, затягиваясь папиросой в длинном наборном мундштуке. Тем неожиданней оказался его выпад в сторону Виктора:
— Саблин, а ты в бою куда делся?
— Как куда делся? — возмутился он, — Я ваш приказ выполнял, с мессерами крутился, пока вы пару гоняли.
— Я команду давал на отход…
— Команду… меня четыре мессера гоняли. Какой отход? Если бы я прямо полетел — расстреляли бы через минуту. Хоть бы помог кто! Вы собрались и полетели, а меня четверо прессуют. Насилу облаками ушел…
— Один против четырех? А ведомый твой? — голос у командира сразу стал суровым, — Пищалин, где во время боя был?
— Так я это, — Артем побледнел, — За товарищем старшиной, ведомым шел… видел как он по немцам стрелял. А потом в облака залетели. А я и не летал в них никогда. Все белое, трясет… самолета командира не видно. Потом облака кончились, вижу истребитель вверху, думал это вы…
— Так у нас, — перебил его Виктор, — на хвосте пара худых сидела. Пришлось в облака заходить, чтобы сбросить. Там я развернулся, а тебя уже нет, — тут командир жестом приказал Виктору замолчать.
— Я начал к этому самолету пристраиваться, — продолжил Пищалин, — а он от меня удирает. Не пускает в хвост. Потом, смотрю, а у него кресты на крыльях, Тут в меня трассы полетели, второй немец сзади зашел. Я от них вниз, а там снова облака. Летал в них, летал, кое-как выбрался. В небе чисто, никого нет. Пошел аэродром искать, тут меня командир и нашел, — он говорил все тише, в ожидании неизбежного нагоняя, вжимая голову в плечи.
— Мда. — Дорохов мрачно покачал головой, — летуны, елки-палки. Как так можно? Саблин, почему у вас ведомый отрывается от командира и путает самолеты? Бардак… пусть берет схемы и учит. Спрошу в вас. И еще, Пищалин. С этого дня все передвижения по аэродрому и расположению только в компании Саблина. Ходи с ним как ведомый, отрабатывай взаимодействие на земле, — и комполка усмехнулся своим словам.
— Теперь по бою, — продолжил командир, — в общем и целом, воевали успешно. Несмотря на некоторые недостатки. В первой атаке, в лоб, я сбил одного лаптежника. Потом Шишкин с Кузьмичевым еще одного сожгли. Плохо стреляете, товарищи, плохо. Надо бить в упор, наверняка. Шишкин, это ты начал по немцам с километра стрелять? — Игорь кивнул, — послезавтра будешь сдавать Жукову теорию стрельбы, понял?
Шишкин мрачно козырнул. Судя по внешнему виду, он мечтал об этом всю жизнь.
— Товарищ майор разрешите? — Хашимов решил вставить свои пять копеек, — может, имеет смысл поставить пару самолетов на козелки, один напротив другого? Ну, чтобы потренироваться через прицел. Так молодым будет проще запомнить, с какой дистанции открывать огонь.
— Дельное предложение, — одобрил командир, — или можно еще проще сделать. Прицел снять и пусть ходят по аэродрому. Товарищ Жуков, — окликнул он начальника ВСС, — все слышали? Вы ответственный, сегодня же организуйте занятия. И еще, как вернется Авдеенко, лично проверьте у него технику пилотирования. Дожились, на Яке от мессера не могут в вираже оторваться…
Командир задумался и пару минут прищурившись смотрел вдаль. Остальные летчики молча переминались с ноги на ногу, но отвлекать его не рисковали. Наконец Дорохов сказал: — Тут у меня мысль интересная возникла, по итогам этого боя. Интересная штука может получиться. Но это все потом. Все свободны.
— Чего там было, в начале-то, — спросил Виктор у Игоря, когда разбор окончился. Они расположились в тени отцветающей сирени, ожидая пока подготовят и починят самолеты.
— Да чего, — Шишкин аккуратно разложил на траве реглан и разлегся на нем, — люлей вставлял. Командир инженера полка скипидарил, чтобы тот быстрее летучку готовил. Авдеенко до аэродрома не дотянул, в степи, на пузо сел. Вот он и накручивал, чтобы его оттуда быстрей эвакуировали. Потом и вы подошли, остальное ты слышал. Вообще, мне нравится…