Парень отступает на шаг и, злобно оскалившись, издает какое-то сдавленное кошачье шипение. Я с любопытством разглядываю его бледное, нездорово-зеленоватое лицо, вернее, передние зубы нападавшего. Резцы заметно удлиненны, гипертрофировавшись в острые, тонкие, как шило, клыки.
– Вампир, – коротко поясняет в пространство Эдгар, скорее заинтересованно, чем испуганно.
– Похоже на то, – соглашаюсь я.
Каждый житель Глубины сходит с ума по-своему. Кто-то сутками не вылезает из виртуальных боев на выживание, колотя пятками и шинкуя мечами в капусту неумолимых и бесстрашных противников, кто-то и впрямь бродит по виртуальным борделям, выпуская нездоровые эмоции в традиционных и не очень контактах. Кто-то пьет кровь. Однако в Диптауне наличествуют десятки, если не сотни замкнутых развлекательных и игровых серверов, в пространстве которых существование вампиров вполне допускается и где находят себе приют такие вот извращенцы. Причем подобные заведения отнюдь не пустуют: кому-то нравится быть охотником, а кому-то – жертвой. Полная свобода.
Тем не менее, в самом Диптауне я вижу вампира впервые в жизни. Наверное, парню просто захотелось острых ощущений и он решил немного поиграть в реальность, поохотиться на «живых» людей на улицах «настоящего» города. Забыв или просто не подумав о том, что он вполне мог напасть на ребенка либо просто на человека со слишком чувствительной психикой или слабым сердцем. Конечно, жертва не умерла бы от потери крови. Но психологическая травма была бы самой настоящей.
– Убери оружие. Я уйду.
Его голос звучит немного неестественно, слова доносятся до меня после непродолжительной паузы. Похоже, горе-вампир общается через программу-переводчик.
– А осиновый кол не желаешь?
Парень вновь ощерился и зашипел, точно политый водой раскаленный утюг. Понял.
– Да пристрели ты его на фиг, – советует из-за плеча Эдгара Юлия. Кажется, она все еще немного дрожит, окончательно не оправившись после столь увлекательной встречи. Впечатлительная девушка.
– Как скажешь, – отвечаю я и взвожу курок. Что-то необъяснимое, какой-то невидимый тормоз на уровне подсознания останавливает меня, не позволяет надавить на спусковой крючок. Не могу я выстрелить в безоружного человека. Даже в вампира.
Однако обстоятельства все решают за меня сами. Видимо осознав, что именно ему сейчас грозит, вампир стрелой бросается в сторону, и перекувырнувшись в воздухе, выпускает в меня несколько зарядов из крошечного дамского пистолета, который до этого он, наверное, прятал где-то в одежде. Четыре пули отскакивают от моего тела, как горох от стенки, на пятый раз его оружие просто дает осечку. Что там говорили писатели о феноменальной ловкости вампиров? Кажется, они не врали.
– Зря, – говорю я и шесть раз нажав на курок, выпускаю в паренька содержимое барабана своего револьвера. Вспыхнув призрачным голубоватым пламенем, вампир на наших глазах мгновенно рассыпается в прах.
– Похоже, машину ему теперь придется выбрасывать. – Комментирует происшедшее Эдгар, задумчиво ковыряя ботинком оставшуюся на закопченном асфальте горстку жирного пепла. – Забавное у тебя оружие, Влад.
– Стандартный «бульдог», – нагло вру я, откидывая в сторону теплый еще барабан. В нос ударяет терпкий запах пороховой гари. Однако делать уже ничего не нужно: револьвер снова заряжен. – Обычная серийная игрушка, свободно продается во всех оружейных магазинах.
– Не совсем, – Эдгар поднимает на меня внимательные глаза, – это «клаймакс-пистоль» шестьдесят девятой модели. Я видел такие программы, Влад.
– Интересно, где? – Неохотно спрашиваю я, убирая револьвер в кобуру и уже заранее зная ответ.
– На вооружении полиции Диптауна. Правда, до сегодняшнего дня я не знал, что туда принимают наших соотечественников.
0E
На площади, куда вывел нас переулок, людно. Прохожие сидят на узких деревянных скамеечках, вполголоса разговаривают, смеются, прогуливаются по мощеному крупным булыжникам, обрамленному цветущими клумбами, словно красочным живым ожерельем, круглому пространству. Молодой парень в футболке и джинсах сосредоточенно читает книгу, расположившаяся неподалеку прямо на земле девушка со вкусом уплетает большое сине-зеленое мороженое. Тихая, идиллическая, успокаивающая картина, картина мира, в котором не существует ни боли, ни страданий, ни смерти, ни зла. По крайней мере, на первый взгляд.
Эдгар молчит, Юля тоже хранит молчание, время от времени испытующе глядя на меня. Что же, они приняли меня за сотрудника полиции. Теперь в наших отношениях неожиданно возникла какая-то неловкая, неудобная натянутость: не любят в нашей стране полицейских, ох как не любят. И мне не хочется их разубеждать, не хочется говорить правду.
Потому что правда – еще страшнее.
Мы создавали этот мир, кропотливо строили его в зыбкой пустоте, собирали по кирпичику, движимые лишь одной целью – обрести свободу. Свободу везде и во всем. Свободу от стылой реальности, с ее загаженными подъездами и заплеванными лифтами, с ее вечно протекающей канализацией и отсутствием горячей воды, свободу от усталых, изможденных и неприветливых лиц, встречающих тебя каждое утро в переполненном вагоне метро, свободу от необходимости верить только в собственные силы, добывая на завтра кусок хлеба и судорожно стараясь протянуть до следующей зарплаты. Свободу от реальности, в которой нам неожиданно стало тесно.
Боже, как мы были наивны! Мы верили в чудо, верили в то, что Глубина сделает нас лучше, а мир – чище, в то, что здесь мы освободимся наконец от тех комплексов и пороков, которые свинцовым грузом приковывают нас к земле, не позволяя нашим душам развернуться во всю свою ширь и творить, творить, творить тот рай, что сделает нас наконец счастливыми. Но мы ошибались.
Наша свобода оказалась миражом. Миражом, который рассыпается в прах, в жирный пепел на асфальте, от соприкосновения с той реальностью, что мы сами несем в себе. Нет ничего страшнее пропасти, в которую ты падаешь, попытавшись взлететь. Нет ничего страшнее миража, который стал твоей жизнью, поскольку эта жизнь может мгновенно развеяться в пепел вместе с ним.
Мой взгляд рассеянно скользит по прохожим, осторожно касаясь их лиц. Высокий чернокожий парень в сдвинутой на затылок бейсболке ловко гоняет баскетбольный мяч, перебрасывая его троим своим приятелям, суетящимся вокруг; статная, красивая женщина прогуливается под руку с высоким плечистым мужчиной, чем-то напоминающим издалека молодого Ричарда Гира, стройная хрупкая девушка куда-то спешит мимо, сосредоточенно глядя перед собой, наши глаза на миг пересекаются, но она следует дальше, окинув меня лишь быстрым равнодушным взглядом.
Конечно, она не узнала меня.
Тогда, в офисе «Нетлана», я был в другом теле.
Но я хорошо запомнил эту фигуру, это лицо, этот взор, направленный в мою сторону сквозь прицел поднятого пистолета.
– Извините, – говорю я своим спутникам, и, чуть ускорив шаг, иду следом.
– Что-то случилось? – Встревожено бросает мне в спину Эдгар, но я не успеваю ответить, лишь неопределенно махнув рукой.
Быть может, я ошибся? Быть может, это тело девушки-подростка – одно из стандартных тел, поставляемых в комплекте с некоторыми малознакомыми мне программами, предназначенными для создания виртуальных образов? Сколько их, таких специализированных утилит? «Личина», «Морфолог», «Имидж», «Бодипайнт»… На любом интернетовском сервере, предлагающем разнообразный бесплатный софт, можно скачать десятки подобных программ. Очень может быть. Вполне вероятно, что я впустую трачу время, но я упорно иду вслед за удаляющейся хрупкой фигурой.
Я не умею следить. Ну какой из меня, к черту, «хвост»? Любой профессионал вычислил бы меня за несколько секунд. Однако девушка либо не является профессионалом, либо слишком увлечена собственными мыслями, чтобы следить за тем, что происходит вокруг. И это стократ облегчает мне задачу.
– Маша? – Тихо зову я.
– Да, Влад? – Доносится откуда-то голос моей машины.
– Копируй на диск образ девушки в синем платье и белой блузке, которая идет впереди меня.