Омут, а это постарался именно он, крякнул, подобрал у ближайшего воина меч и с размаху рубанул по ремням, освобождая пленника. Столб брызнул щепами и едва не раскололся надвое.
Тем временем десяток чужаков поспешили к кострам, размахивая мечами и изрыгая проклятия. Омут схватил мальчишку и потащил к лесу. Тарус с Вишеной прикрывали их сзади, но Омут волков словно не замечал, сосредоточив все внимание на преследователях. Те охватывали беглецов полукольцом, явно нагоняя; Омут на бегу уворачивался от сучьев и скоро остановился, взявшись за булаву. Крохотная полянка давала простор для замаха, и Омуту это понравилось. Где-то невдалеке продиралась сквозь колючий подлесок вторая волна догоняющих, грозно завывая и крича.
Омута окружили, не обращая никакого внимания ни на Таруса, ни на Вишену, и волки, переглянувшись, прыгнули. Мощные челюсти сомкнулись на глотках двоих чужих воинов, пасти наполнились пьянящей солоноватой кровью, и жертвы упали на траву. Вишена вскочил, увернулся от меча, глянул на Таруса. Тот, рыча, наседал на очередного врага.
Воин, поправляя свою нелепую остроконечную шапку, отмахивался как мог и пятился.
Увидев, что подмога беглецам — всего лишь пара волков, чужаки было воспрянули, но тут вдруг сверкнул во тьме знакомый лунный полукруг, знаменитая секира повергла наземь сначала одного, потом второго; ухнула тяжелая шипастая булава, проламывая череп еще одному; Вишена вцепился в руку и повалил ближнего воина, а невесть откуда вынырнувший мальчишка вмиг добил его длинным кинжалом.
Славута и Омут уложили еще по чужаку, когда подоспела вражья подмога. Десятка три воинов высыпали из леса.
Тучи разошлись, и луна залила поляну зыбким ночным серебром, зловеще мерцали в полумраке обнаженные мечи.
Они застыли друг против друга — воины-пришельцы и странная пятерка: Омут с булавой, Славута с секирой, два матерых волка и мальчишка, подобравший короткий вражий меч.
— Тарус, Вишена, сюда! — крикнул Славута, прыгнув в сторону и падая на колени у гладкого, еще не успевшего сгнить пня. Рука дреговича взметнулась, в пень, коротко тюкнув, вонзился тарусов колдовской нож. Чародей все понял без слов. Забежав с севера, он прыгнул и кувыркнулся над ножом, снова обращаясь в человека. Вишена последовал его примеру, на этот раз не колеблясь. Опять заволокло красным мир, заныл позвоночники пальцы, и Вишена-человек затряс головой, все еще стоя на четвереньках.
Мечи Славута принес в заплечной сумке и сейчас метнул их хозяевам. Омут хлопал глазами, не выпуская, впрочем, булаву. А чужаки враз отступили.
— Влки! Обратие влкодлаки!
Вишена сжал верный меч, изготовившись к битве, но пришельцы внезапно дружно развернулись и исчезли во тьме меж деревьев. Лунный свет лился на опустевшую поляну, небо вновь затягивало низкими тучами.
Тарус опустил меч и отер взмокшее чело. После напряжения пришла обволакивающая расслабленность. Омут пристегнул свою двухпудовую булаву к поясу и басом прогудел:
— Здорово, други! Не чаял помощи, дак поди ж ты…
Для Молчуна это была длинная фраза. Славута довольно хлопнул его по плечу:
— Жив, Омут! Мы уж решили — нечисть тебя извела.
С Омутом крепко обнялись. Чародей спрятал за пазуху свой волшебный нож, Вишена с завистью провел его взглядом. А мальчишка вдруг длинно и затейливо выругался, как умеют жители Лежи. Омут немедленно отвесил ему крепкую оплеуху.
— Не сквернословь!
Вишена засмеялся и отбросил в сторону тяжелую руку витязя.
— Будет, Омут. Небось натерпелся малец…
— Да какой он малец? — пробурчал Омут. — Восемнадцатый год.
Вишена обернулся:
— Как тебя зовут-то, хлопче?
Тот смерил Вишену настороженным колючим взглядом.
— Яр! Ярослав.
Тарус, забрасывая за плечо суму, вмешался:
— Уходим, Вишена!
Яр встрепенулся:
— Такты — Вишена Пожарский? Мне про тебя Омут рассказывал!
Вишена усмехнулся: неужели Молчун что-то рассказал? Слова, наверное, клещами из него добывали.
— А ты, — Яр ткнул пальцем, — ты, выходит, Славута!
Большая секира в руке дреговича красноречиво это подтверждала.
— Ну а ты, наверное, Боромир-Непоседа! — указал Яр на Таруса.
— Совсем наоборот, — усмехнулся Славута, — это Тарус-чародей. Однако пошли. Время.
Вишена двинулся за уходящими побратимами, споткнувшись о мертвого чужака.
На гарде торчащего из груди кинжала темнели драгоценные камни, и Вишена задержался. Нагнулся, вытащил кинжал из раны и вздрогнул.