— Да будет благословенно имя Каома! — неожиданно густым басом произнес старик и поднес правую ладонь к груди.
— Навеки будет! — хором отозвались монахи, кланяясь. Су То осторожно запустил руки в сумку и извлек Око на свет дня.
Похожая на морскую раковину святыня уже ощутила мощь свежего Места. Даан давно почувствовал себя легче. Повинуясь древнему ритуалу, оба монаха сплели руки, по-прежнему держа Око перед собой. А потом и Хранитель коснулся ладонями Святыни, позволяя тому, кто Выше, узнать себя.
Око вдруг налилось красным и будто бы потяжелело. Даан поборол жгучее желание отдернуть руки. Но ладони сами собой доверили тяжесть Святыни Хранителю и оторвались от Ока. Вместе с ладонями Су То. Теперь Око держал Хранитель Первого Места. Один из участников Турнира, в котором победили Бин и Тао-южанин сорок восемь лет назад. Один из неудачников, проигравший второй свой поединок Сатэ, который, в свою очередь, не сумел в третьем одолеть Тао…
Даан вдруг ясно понял: всего избранников-до четырнадцать. С самого начала. Двое — победители — переносят Око в новое Место. А остальные становятся Хранителями. Сатэ — Хранитель. И Юлу Ю предстоит стать Хранителем. Но прежде они ведут победителей через всю страну, от Места к Месту. Скрытно, чтобы те не заподозрили опеку и каждую опасность, каждую преграду преодолевали, полагаясь лишь на собственные силы. Наверное, чаще всего будущим Хранителям так и не приходилось вмешиваться; двое же избранников так и оставались в полной уверенности, что исполнили Обряд без чьей-либо помощи. А правду узнавали только со временем.
Интересно, понял ли это Су То?
Низкий тягучий голос стек откуда-то сверху, и на миг на небе бледными монетками стали видны обе луны.
— Х-х-х-а-а-о-о-м-м-м-мммм…
Тот, кто Выше, благодарил за исполненный Обряд.
Хранитель с Оком в руках величаво развернулся и шагнул прямо в водопад, враз промокнув до нитки. Даан и Су То тотчас двинулись следом.
Вода была холодна до сбившегося дыхания, но никто не издал ни звука. По ту сторону искрящихся струй в мокром камне чернела узкая щель. Рядом стояли двое: крепыш-мужчина лет пятидесяти и Сань Но в черном студенческом балахоне; правые ладони их застыли перед грудью. Даан встретился взглядом с Сань Но — тот был суров и серьезен, но как бы глубоко он ни прятал радость, она все равно находила выход наружу.
«Новый Хранитель, — понял Даан. — Остальные наверху утихомиривают Орлов, а он, конечно, призван Обрядом…»
Старик торжественно передал Око крепышу; тот, подержав его в руках, вручил Сань Но.
— Х-х-х-а-а-о-о-м-м-м-мммм…
Водопад глушил звуки, но голос того, кто Выше, проникал всюду.
Не замечая текущих по лицу и одежде шустрых струек ледяной воды, Даан внимал действу. Его роль завершилась, теперь он стал просто наблюдателем. Как и Су То.
Сань Но тем временем поднял Око над головой и ступил в черноту хода. Неверный красноватый свет тотчас полился у него из-под ладоней, обволок студенческий балахон и замерцал в полумраке небольшого грота. Сань Но уходил в глубину, к плоскому, похожему на языческий алтарь куску какого-то самоцвета. Сияние Ока дробилось на отдельные искорки, отражаясь от алтаря.
Оба старых хранителя вошли в грот следом за Сань Но, потом настала очередь монахов. На камнях оставались темные потеки от мокрой одежды.
Сань Но бережно, словно драгоценную вазу, опустил Око на алтарь; тотчас вокруг Святыни вспыхнул белый светящийся круг.
— Х-х-х-а-а-о-о-м-м-м-мммм…
Красноватое сияние блекло. Око Каома снова стало недоступным: даже Хранители не смогут его тронуть целых двадцать четыре года. До весны ближайшего года Тигра-воина. Точнее, тронуть-то смогут, а вот выжить после этого — нет. Око обратит в пепел любого, кто дерзнет нарушить его покой.
— Мы исполнили Обряд… — громко сказал старейший из хранителей Места. — Воздадим же хвалу тому, кто Выше, за то, что не покидал нас в эти нелегкие дни…
И опустился на колени перед Оком Каома. Остальные опустились секундой позже. Включая монахов-избранников. Точнее, теперь уже избранников в прошлом.
Когда Даан и Су То вновь вышли в безумие весеннего дня, перенеся новое купание под ледяным потоком, их ждали Бин и Тао. Первые-в-храме. Они сидели на тонких походных циновках, пили крепкий гиданский чай из расписанных дарками пиал и неспешно беседовали.
Даан оробел. Сразу вспомнились все те глупости, что успели натворить они с Су То во время исполнения Обряда. Если бы не Матурана… Сцепив зубы, Даан заставил себя подойти и поклониться, не забывая воздать хвалу имени Каома. Рядом тенью скользил Су То. Даже непривычно было видеть его с пустой сумкой на боку.