— Так что же стряслось? — спросил я, когда мы уселись за стол в самом дальнем углу таверны и пригубили первое пиво.
Старик поднял на меня испытующий взгляд. Снова заблестели его глаза, а в паутине глубоких морщин словно бы запутался немой вопрос.
— Скажи-ка, Веласкес, — спросил книгочей немного погодя. — С тобой никаких странностей не происходит? Ну, там, дурные сны или необъяснимые желания… наведаться к Эстебан Бланкес, например. Д?
Я задумался. Сны… Сны бывают, этого не скрыть. А вот необычных желаний я припомнить не смог. Впрочем, я понимал, о чем на самом деле спрашивает книгочей. Печать той самой книги. Он считает, что раз я открывал «Око бездны» — на меня легла некая зловещая печать. И якобы однажды я обнаружу, что не принадлежу сам себе.
— Нет, Ксавьер Унсуе, — ответил я, как мне показалось, вполне искренне. — Я не чувствую над собой проклятия. Что же касается дурных снов — так они всем периодически снятся. Даже праведникам. Это все, что ты хотел услышать?
Книгочей продолжал сверлить меня взглядом. Скорее всего он не поверил, что я ничего особенного в себе не замечаю. Потом угрюмо уставился в полупустую пивную кружку.
— Книгой снова заинтересовались, — сказал он тихо.
Я едва не подскочил на лавке. Неужели пришло время разгадать загадку книги и монастыря? Я ведь поклялся разгадать ее когда-нибудь. Правда, мне совершенно не верилось, что случай подвернется так скоро.
— Кто? — спросил я, подавляя в себе целую бурю противоречивых чувств.
— Рикардо Эчеберья. Студент.
— Как давно?
— Он ходит ко мне уже второй год. Сегодня утром я заметил, что он подходил к полке с монастырскими книгами.
— И это все? — протянул я с сомнением.
— Он дотрагивался до книги. Я видел. Возможно, даже не в первый раз.
— И что ты хочешь от меня?
— Проследи за ним, — шепотом попросил Унсуе. — Я так больше не могу.
— Не можешь чего? — жестко спросил я. — Не можешь молчать, когда твои читатели идут на смерть?
Унсуе враз стал казаться даже не старым — дряхлым.
— Раньше, выходит, мог? — продолжал я. — А, книгочей? Что это с тобой вдруг случилось?
Я понимал, что поступаю жестоко. Но остановиться не мог.
Некоторое время мы просидели в звенящем молчании. Наконец я слегка оттаял.
— Сколько у нас времени? У нас… и у него?
— Не знаю, — все еще шепотом ответил Унсуе. — Думаю, с неделю.
— Где он живет?
— В студенческом приходе Санта-Розалины, невдалеке от собора. Знаешь, где это?
— Знаю, — вздохнул я. — Как, говоришь, его зовут? Родриго Эчеберья?
— Рикардо. Рикардо Эчеберья, — поправил меня книгочей. Впрочем, я прекрасно запомнил имя и с первого раза. Я ведь сыскарь все-таки, а не выживший из ума нищий с Муэрта Фолла.
— Ладно, — отрезал я. — Я займусь этим. Постарайся никуда не отлучаться из своей норы, ты можешь мне понадобиться в любое время.
Я встал и бросил на стол медную монетку.
— И вот еще что, — добавил я несколько мягче. — Прости, что я был с тобой так резок, Ксавьер Унсуе…
Мне показалось, что от меня испуганно отшатнулось что-то огромное и темное. Словно заметило во мне нечто губительное для себя.
М-да. И это называется, я никаких странностей около себя не замечаю.
За неделю я изучил жизнь Рикардо Эчеберья буквально по часам. Чем занимается, куда и когда ходит, когда спит, когда ест — словом, все-все-все. Я не мог не заметить, что ведет он себя не совсем обычно — часто замирает на улицах, словно в задумчивости, а потом вдруг начинает недоуменно вертеть головой, словно не может понять, где находится и как здесь очутился. Знакомые его тоже отметили, что Рикардо последнее время стал рассеян и часто не замечает вопросов, с которыми к нему обращаются. Отец Гонсалио, который преподавал в Санта-Розалине философию, слово Господне и литературу, все это подтвердил и высказал предположение, что юноша просто устал.
Мне так не казалось. Друзей у Рикардо было немного, и, слава Богу, никто из них не знал о природе моих истинных занятий и интересов. Я что-то сочинил им о причинах, по которым якобы разыскиваю Рикардо, и едва успел отделаться от них и затеряться в толпе, когда сам Рикардо показался вдали на улице. Он брел повесив голову в сторону студенческого прихода; брел с северо-востока. Библиотека Ксавьера Унсуе находится именно там.