Понимал это и Шериан, после короткого обмена вежливыми и ничего не значащими фразами, занимая положенное ему место рядом с троном императора. Всеобщая тишина наконец-то схлынула, вернув привычный гул голосов. Глаза Краена немедленно заледенели – и нескончаемая процессия просьб и донесений пошла своим неторопливым чередом. На лица нескольких стихийных опустилась беспросветная тоска, тогда как сам Свион хранил полное безразличие ко всему происходящему. Его запас любезности был весьма невелик и на сегодня полностью себя исчерпал, что было хорошо заметно по его совершенно равнодушному взгляду, скользящему отчего-то исключительно по находящимся в зале иноземцам. Шериан стиснул зубы, злясь на себя за то, что никак не может проникнуть в мысли мага, который явно что-то задумал и теперь медленно воплощает это в жизнь. Магия мирно дремала внутри и никак не желала пробуждаться, оставляя планы Верховного Свиона вне пределов его досягаемости. А время уходило, как тогда, во время сражения, по капле, и он не мог этому противостоять. Пока.
Не догадываясь, что за мысли тревожат капитана его личной стражи, Краен продолжал неторопливо кивать, вслушиваясь в слова людей, склоняющихся перед ним, хотя толком сосредоточиться ни на чем не мог. Едва дождавшись, пока за последним просителем не закроется дверь, император порывисто поднялся с трона и широким шагом направился вон из душного зала. Шериан, повинуясь властному жесту, двинулся следом, ощущая спиной острый взгляд Свиона. Остальные стражи, отлично чувствовавшие желания императора, ненадолго задержались, а затем незаметно выскользнули, направляясь за ними очень тихо, осторожно. Каким бы ни был молчаливый приказ императора, оставлять его без должной охраны они не собирались. Он был их повелителем и подвергнуть его жизнь опасности было бы бесчестием для любого из иноземцев.
Улавливая тихие шаги позади, Шериан вместе со своим невозмутимым спутником шел через запутанную паутину переплетающихся коридоров и тайных ходов, даже в полной темноте которых император ориентировался совершенно свободно, подобно крысе в собственноручно вырытой норе. Толкнув низкую дверь, он первым шагнул в чернильную пустоту. Мрак рассеялся в одно мгновение, стоило лишь в низкой нише быстро разгореться некому предмету, дающему достаточно света, чтобы различать лица друг друга. Шериан аккуратно прикрыл за собой дверь и вышел на середину комнаты. Все так же храня полное молчание, жестом император предложил ему располагаться в одном из старых кресел, явно пребывающих здесь уже не первый десяток лет.
При нарастающем свете комната все больше выплывала из тьмы, оказываясь на удивление уютной. Кроме того в ней чувствовалась некоторая замкнутость, словно раньше ею пользовался лишь один человек, чутко оберегающий свое одиночество. Император, внимательно наблюдавший за выражением глаз Шериана, медленно кивнул.
– Я иногда люблю побыть наедине со своими мыслями, – негромко сказал он. – Знаешь, так думается намного лучше, нежели в окружении разряженной толпы придворных, каждый из которых за вполне умеренную плату может воткнуть тебе нож под ребра в подходящий момент. – Краен помолчал. – Я доверяю тебе, Шериан. Доверяю, как мало кому в этом мире. Ты, должно быть, уже знаешь о предложении темных?
Горькая улыбка тронула губы Шериана и он коротко кивнул.
– Вот и хорошо. А теперь узнай еще кое-что: они предложили мне отправить в Ризмор своего человека и настаивали именно на твоей кандидатуре. Это, как и многое другое, они упомянули не там, среди скопища этих безмозглых проходимцев, а с глазу на глаз, довольно ловко отгораживаясь от подслушивающих ушей, и даже назвали людей, коим они принадлежали. К сожалению, сейчас их головы покоятся отдельно от всего остального. Но как бы там ни было, я бы тоже хотел, чтобы в Ризмор ехал именно ты. Выбор, конечно, за тобой, но что бы не случилось, возьми вот это и сохрани.
С этими словами он снял со своего пальца тяжелую золотую печатку и протянул ее Шериану. Мгновение тот смотрел на нее, и какое-то неприятное видение смутно возникло перед внутренним взором. И связано оно было именно с этим предметом. Тем не менее Шериан принял перстень, украшенный монограммой императора, и почтительно склонил голову в знак признательности за оказанное доверие.
Краен слегка кивнул в ответ и отвел глаза, как-то глухо сказав:
– Это вечный знак моего расположения. Ты уже не единожды спасал мне жизнь, и не говори, что это был твой долг. За эти два с половиной года меня могли убить десятки раз, но ты всегда преграждал путь смерти, жаждущей заключить меня в свои объятия. Поверь, когда-нибудь она все равно достанет меня, я знаю это. – Вдруг он посмотрел прямо в глаза Шериану, и он невольно вздрогнул, увидев во взгляде императора страшную усталость, словно перед ним сидел глубокий старик. – Но сейчас речь не об этом. После сражения я отправил в Ризмор посланцев с предложением сдаться, наивно полагая, что на этом все и закончится. Я вовсе не горю желанием истребить всех темных, просто мне нужна уверенность в том, что мои земли надежно защищены от внезапного нападения. Мы долгое время верили, что темных осталось мало… Что ж, пришло время разубедиться в этом. Справедливости ради замечу, что стихийные были поражены не меньше меня. Возвращения наших посланцев мы не дождались, зато вместо них явились темные и передали, что на это уже можно не надеяться. Они не только решили остаться в Ризморе, но и принять покровительство их предводителя. Не хотелось бы, чтобы подобное произошло и с тобой, но тем не менее такая возможность не исключена. У них своя жизнь, свои методы убеждения в собственной правоте, впрочем, как и у нас. Если ты решишь остаться там, я тебя пойму, Шериан. Правд всегда как минимум две, просто одна из них может показаться тебе более привлекательной. Но пожалуйста, остерегайся их внезапной лояльности, это только маска.
Краен помолчал.
– Ты, наверное, удивлен такой моей расположенностью к тебе? Дело в том, что мы похожи, оба бесконечно далеки от окружающих нас людей, хотя изо всех сил пытаемся быть как они. – Он доверительно склонил голову. – И если хочешь знать, спасая жизнь Свиону, ты, возможно, спас мою. Смотри!
Император повел рукой, и из мрака выплыло красное свечение древнего свитка. Он медленно приближался и на ходу разворачивался, роняя на пол список имен. Последней в нем стояла роспись Краена, а рядом еще одна, выведенная подрагивающей рукой Верховного мага стихийных.
– Договор на Крови, сила Смерти… – прошептал Шериан. Слова вырвались у него сами собой, будто пробуждая смутную память. Да, были слухи, но неясные, не отражающие то, что проснулось сейчас в его сознании. Оказывается, он и это знает, только вот откуда?
Острый взгляд императора скользнул по нему и тем не менее Краен ничем не выдал своего удивления, уже давно успев привыкнуть ко всем недомолвкам и странностям. У каждого человека свои тайны, и ему это было известно так хорошо, как никому другому.
– Верно. Признаться, хотя в последнее время во дворце и много чего болтают, наивно полагая, что я глухой, догадаться, что именно предложил мне Свион все равно не смог никто. Ты первый, кто произнес это слово – Договор. А ведь о нем мало что известно, – и Краен нехорошо усмехнулся. – Существует лишь один неопровержимый факт – если соглашение нарушит один из подписавших его, то умрет не только он, но и тот, чья подпись стоит рядом. Это точно, но я узнал и еще кое-что. История упоминает, что большинство из них, – и он протянул руку к светящемуся списку, – умерли не от этого. Были случайные смерти сторон, не являющиеся нарушением договора, но тем не менее повлекшие за собой тот же конец, хоть и оттянутый на месяц – полтора. Конечно, это может оказаться всего лишь совпадением, но лично мне в это верится с трудом.
Шериан чуть было не сказал: "мне тоже", но вовремя прикусил язык.
Свиток, уловив, что нужда в нем отпала, мягко свернулся в трубочку и начал исчезать, а император все смотрел на него тяжелым мутным взглядом, как на собственный смертный приговор.
– Я еду, – коротко ответил Шериан. – Когда мне отправляться?
– Если это возможно, то немедленно.