– Ну… – промямлил Владий, – Тьмой конечно.
– Твердолобый ты, как баран, – постучал себя по лбу Святобор. – Вбили себе в голову это разделение и метете все на две стороны. Человеком он был, дурень, обычным человеком, не хорошим и не плохим, но с силой Небось ваши светлые герои не гнушаются убийством. А если по-вашему смотреть, так убийство тоже зло.
– Так они во имя Света, – попробовал защититься воин. – Они ж не людей режут, а нечисть, темных приспешников, а это не считается.
– Эх вы, "не считается", – передразнил его тот. – Много б понимали…
Вдалеке показались белые каменные стены Власка с бойницами, окрасившиеся в кроваво-красный цвет заката, массивные открытые ворота. Виднеющиеся за ними высокие гордые дома мало чем напоминали Веалон, и Владий сожалеющее встретил непривычную роскошь строений, с первых шагов так и бросающуюся в глаза.
Копыта лошадей процокали по каменной мостовой. Лучники и воины со стен, радостно поприветствовав воеводу и сопровождавших его чужаков, начали спешно закрывать за ними тяжелые створки.
Всадники неторопливо ехали по широким пересекающимся улицам, огибая роскошные особняки всех размеров, лавки прославленных уважаемых купцов, домишки попроще. Люди сновали туда-сюда, на одном из перекрестков к Святобору присоединился конный отряд и несколько пеших воинов. Горячий буйный конь воеводы рвался вперед, далеко выбрасывая сильные длинные ноги, до треска натягивая удила. Из очередного темного переулка под копыта жеребцу выскочил сгорбленный, закутавшийся в плащ человек. Улица сразу наполнилась гневными криками, конь испуганно взвился, шарахнулся в сторону.
Титамир пришпорил Вихря, подъехал сбоку и крепко сжал поводья вставшего на дыбы животного. Святобор, сдерживая коня одной рукой, другой успокаивающе хлопал его по шее. Наконец, жеребец спокойно встал, косил налитыми кровью глазами, словно вот-вот собираясь лягнуть.
– Мы его держим, Святобор, – крикнул один из всадников, зажавших виновника между собой и стеной.
– Вы нарушили закон. Я пожалуюсь князю, – откидывая капюшон, произнес тот сильным властным голосом. – Вы только что нанесли вред Зволу Главному.
– Вот проклятый колдун! – с чувством произнес кто-то за спиной Миробоя. – Сам под копыта лезет, а мы виноваты.
Распрямившись, Звол сразу стал выше, горделивее и смотрел на окружающих с оттенком холодного превосходства. Каждая его черта, выражая праведный гнев, говорила о высокородстве.
– А чего шастаешь по ночам?! – огрызнулся воевода. – Совсем глухой стал?! Не слышал, что отряд едет?! Ты себя князем-то не воображай. Это только ему все дорогу уступать должны, а ты как-нибудь обойдешься. Встал бы в сторонке, как все люди, и ждал, когда проедем. Так нет, пошел напропалую. И чего тебе только во дворце не сидится? Или летучих тварей на охоту высылал?!
– Ты мне не заговаривайся, славный воевода, – нехорошо усмехнулся колдун. – Как бы тебе завтра в застенке не проснуться, на холодном полу среди крыс.
– Да я тебя, тварь ползучая… – в припадке гнева замахнулся Святобор.
Огромный как скала всадник поспешно перехватил его руку, зашептав что-то про закон. Воевода вывернулся из захвата, глянул зло на колдуна и, подстегнув скакуна, пролетел мимо, едва не оттоптав тому ноги. Звол резво отскочил к стене, проводив послушно двинувшийся следом отряд острым взглядом. Дождавшись, когда воины отъедут на достаточное расстояние, он вновь завернулся в плащ, пересек дорогу и негромко постучал три раза с разными интервалами в темную незаметную дверь. Кто бы там ни был, явно стоял, прислонясь ухом, слишком быстро она распахнулась.
– Проходи, Главный, – почтительно произнес слабый голос. – Мы ждали только тебя, все остальные в сборе.
– Хоть летунов-то выпустили? – отрывисто спросил колдун. – Или тоже меня ждали? А если бы я споткнулся где или шею себе свернул, – ядовито поинтересовался он, – так и сидели бы здесь целый век?
– Что ты?! – испуганно вздрогнул человек. – С твоим умением шею может свернуть лишь Родомир. А летунов задержали, боялись, что ты планы пересмотрел.
– План только один и менять я его не собираюсь, кому, как не тебе знать. Рассеян что-то стал. Сдаешь? Может и вправду пора на покой, как говорит наш всеми уважаемый князь? – в голосе промелькнула откровенная насмешка. – Старый, немощный. Ну-ну, – Звол ободряюще положил руку на опустившиеся плечи. – Совсем юмор потерял, шуток не понимаешь. Э нет, ты мне еще нужен. Пока… А теперь иди – птичкам пора на охоту.
Глава шестая
Родомир неторопливо шагал от стены к стене, не обращая внимания на раздраженный взгляд воеводы. Добрые дубовые половицы, даже застеленные пушистыми коврами, слегка поскрипывали. Сегодня он был не в духе с самого утра, и даже Извель, верная супруга, вопреки обыкновению положения не исправила, как ни билась.
– Хватит маяться, князь, – оторвал его от мыслей Святобор. – Хочешь наказать, посади в темницу, вот и всех дел, или голову сруби или чего там еще хочет Звол.
– Нет! – зло отрезал Родомир и неожиданно развернувшись, молниеносно притянул его за ворот к себе.
Ярость вспыхнула в глазах князя, прорвав плотину привычной сдержанности.
– Ты меня не подстрекай! Голову с плеч – дело нехитрое, а вот обратно приделать – это да. – Отпустив его, он вновь начал ходить кругами. – Мудрее надо действовать, Святобор, тонче. Зволу я откажу, уже решил. Кости у него не сломаны, руки-ноги на месте, следовательно закон ты не нарушал. Хотя мог бы и поспокойнее отреагировать, больно скор стал на расправу. Есть у меня одна задумка, да только не здесь о ней разговор вести. Ты ступай, увидишь Звола – просто молча пройди мимо, не связывайся, а мне еще подумать надо.
Воевода поклонился и украдкой потирая шею, молча вышел из покоев.
– Святобор, – позвал женский голос. – Подожди.
Запыхавшаяся княгиня торопливо подбежала и схватила его за рукав.
– Ну что с Родомиром творится? – умоляюще глянула она большими серыми глазами. – С утра сам не свой. Опять этот колдун что-то задумал! Никакого покоя от него. Все ходит, вынюхивает, выискивает – не избавишься.
– И из-за Звола тоже, – осторожно ответил тот. – Сама видишь, что нынче творится. Я вот терпел, терпел, да вчера все равно прорвало. Вот и князь… Да ты сходи к нему, может лучше станет, а то страшно даже просто рядом стоять.
Княгиня сверкнула тревожными глазами и метнулась к двери. Воевода задумчиво посмотрел ей вслед, вздохнул и повернул голову. Едва заметно вздрогнув, натолкнулся на враждебный взгляд Звола, невесть когда успевшего вывернуть из-за угла. Подумал устало: "Ишь, встал, как столб и гляделками сверлит, тварь проклятая". Но приказ князя не позволил ему ни жестом, ни словом выдать растущее напряжение. Пусть внутри все горело от застарелой ненависти, Святобор нашел в себе силы ответить на немой вызов спокойным прямым взглядом и уйти, сохранив полное самообладание.
Просторный пиршественный зал уходил вдаль вереницей длинных крепких столов, стоящих наравне с княжеским. Сам Родомир, вымученно улыбаясь, занял свое место и молча дал знак начинать. Тут же засновали слуги, заполняя столы аппетитной снедью, кувшинами с вином и крепким медом.
– Налетай, ребята, – толкнул локтем Титамира сосед, отрывая жирную куриную ногу. – Я здесь тоже недавно и ничего, не робею. Меня Хватом кличут. Хватка, говорят, как у голодного пса. Какой стол, – восхищенно пробормотал он. – Никак привыкнуть не могу, аж глаза разбегаются. Эй, Дарий, передай во-о-он то. Да-да, спасибо. А я вас видел. Вы вчера с воеводой прибыли. Оттуда небось? Вот и правильно, у нас лучше.
– Ты сам-то здешний? – спросил Титамир.
– Из Мирянки, – кивнул воин. – Спросить что хотите? Я по нашему краю всласть набродился, много чего порассказать могу. Князя Родомиром зовут, княжну – Извель. Рядом сидят советники да вам с ними дел не вести, а вон тот угрюмый – главный колдун, Звол. Вообще-то он маг, но их здесь зовут исключительно колдунами. Недолюбливают больно, – шепотом прибавил он, – да и не за что особо-то, хотя есть и другие. Злой он сегодня, не дал князь нашего воеводу в обиду, вот он и ходит, свирепствует. Те двое, на которых глядишь – из ваших, но общаются с неохотой, нелюдимые слишком, даже своих не жалуют. А вот Дарий, у него друг был как вы, да вместе со всем отрядом недавно погиб, вас того и гляди сцапает, новости выпытывать начнет. День-два – и вы здесь как дома будете. Воевода у нас добрый, гоняет сильно, но исключительно по делу.