– Убирайтесь! – властно бросил защитник и поворотил серого.
Он был из тех, что абсолютно уверены в своей силе, считал, что одного его слова и гневного взгляда будет достаточно, чтобы враги тут же послушно развернулись и отступили. К сожалению, те времена давно прошли, а он этого и не заметил. Магический удар ужалил его в спину, заставив резко развернуться.
– Опомнись, червь, – голос Спящего прошелестел как ветер, роняя короткие злые слова. – Нас подняли. Теперь не остановить, кто бы ты ни был. Мы служим Убийце.
– Не слишком-то ты торопился на помощь, – насмешливо заметил всадник с туманным лицом. – Решил к концу явиться, собрать славу? А может вообще здесь появляться не хотел, да долг заставил?
– Какой еще долг?! – рявкнул Энгир.
– Долг Довиану, – спокойно ответил Убийца. – Он же тебя в главные защитники возвел, как за такое не отплатить? Хочешь не хочешь, а влезай на коня и иди геройствуй.
– Ах ты, – Энгир аж задохнулся. Секира сама легла в ладонь для сокрушающего удара.
Убийца неуловимо подставил серый клинок и тот расплылся жидким металлическим кольцом вокруг оружия противника и заледенев, рванулся назад, унося секиру за спину Спящих. Широкое лезвие зарылось в землю, замерцало и исчезло, вновь появившись в мозолистой ладони Энгира. Защитник прищурился, пройдясь завистливым взглядом по плавному лезвию с видом знатока.
– Меня не касаются ваши разборки, – медленно произнес он, – но город оставьте. Деритесь между собой, а люди ни при чем. Свет и Тьма – порождения Творца, и вражда у них в крови. Мы, защитники, были созданы для того, чтобы сохранять равновесие, не дать какой-либо одной стороне полностью изничтожить другую и забрать себе всю власть. – "Но при этом не особо влезая в ваши дела", – прибавил он про себя. – Я обязан не допустить повторения судьбы Теберга, города, превращенного вами в руины.
Энгир обвел взглядом темное воинство и в который раз пожалел, что все зашло так далеко. По своей сути они были скорее наблюдателями, чем защитниками и обладали крайне нестабильным положением, будучи ниже обеих сторон. И все же на протяжении многих сотен лет их слово было законом.
– Мы остаемся, – твердо сказал колебатель и Спящие хищно улыбнулись, ухватившись за молоты.
Энгир снова огляделся и тяжело вздохнул, взвесив на ладони отточенную секиру. И лишь затем кивнул:
– Я тоже.
Спящие и Убийца осторожно обступили его с трех сторон. Сквозь тяжелые тучи сорвались вниз и вонзились в землю ярко мерцающие изгибы молний. Энгир свирепо крутнулся волчком, отбрасывая противников на расстояние вытянутой руки, в левой ладони появилась вторая секира, острая с полустертыми значками на лезвии. Глава защитников, призвав на помощь ледяное спокойствие, взглянул прямо в туманное лицо Убийцы. Его верные секиры, древнее зачарованное оружие, вырвались из рук навстречу исполинам, а сам он, пригнувшись, избежал удара серого меча.
Тяжелый запах крови то и дело напоминал Энгиру, что это не сон, но все же разум отказывался в полной мере признавать происходящее реальностью. В эту самую минуту он творил самосуд, влезая в схватку, не имея такого права. Биться на равных со Спящими он не мог, ведь вокруг темные, превосходящие его числом. Чтобы сравнять счет, нужно для начала вырваться из окружения и сосредоточиться, что практически невозможно. Древние восставшие слишком свирепы, к тому же бессмертны, как и он. Вдобавок Убийца, а с этими Энгир вообще никогда не связывался – сразу пойдут упреки, мол, куда лезешь. Да и Тьма старше его, прямой потомок Творца.
Некстати мелькнула дикая мысль, что вообще зря ввязался в свару. Черт бы с ним, с Веалоном, да только поздно. Думать надо было, когда гордость только толкала его сюда, а не теперь, когда уйти – все равно что сбежать с поля битвы и кому – ему, главе защитников.
"Древний герой", – цинично усмехнулся Энгир. Вот он, посмотрите, не может отбиться от темных, не знает, как бы поудачней смыться, не уронив чести. А ведь Веалон еще держится только благодаря его появлению. Воины оглядываются с надеждой, сражаются, превозмогая боль и все ради него, защитника.
Уколол таки Убийца, правду сказал. Не было бы здесь Энгира, если б не Довиан и его вера. Сколько таких городов он видел за свою жизнь. Многим мог помочь, но не пожелал. Наблюдал – да, сожалел – да. Но не спасал. А все потому, что не выиграть битву в одиночку, будучи даже здесь, в самом водовороте третьим лишним.
Энгир взмахнул секирой, а другой рукой собрал в кулак Силу, сгустком молний метнув на помощь горстке воинов. Жаль, на большее не хватает пространства – тут такие умельцы, поймают, отразят и в тебя же всадят, моргнуть не успеешь. Спящие сражались как бешеные, отыгрываясь за долгие годы вынужденной спячки. Этим без разницы, кто призвал. Главное – возможность снова жить, ощутить тяжесть молотов в руках. И за это они сполна отплатят верностью. Другое дело Убийца, стройный, подвижный. В его взгляде пустота, словно он просто марионетка, управляемая Тьмой. И все же Сила при нем, как и мастерство, привитое Волей.
Энгир вспомнил светлых Убийц. Возможно, ему это только кажется, но те вроде были почеловечнее. Их глаза, замутненные вселенским миром, были приятнее, чем острые, как два черных клинка, глаза его нынешнего противника.
Улучив момент, защитник переместился, оказавшись в самой гуще темных воинов. Магия расцвела, разрезав колышущуюся массу, оставив за собой рваную рану на гордости Тьмы. Но надолго оторваться ему не удалось. Спящие быстро выросли из земли в двух шагах от него, Убийца метнулся молнией, возникнув совсем рядом с поднятым мечом. Энгир переместился еще пару раз, но теперь противники были начеку и отыскивали его мгновенно, блокируя всплески магии.
Да, крепко взялась за дело Тьма, взыграло чего, что ли? Сидела-сидела, на тебе, вылезла. На его памяти подобные схватки случались часто, но людей стороны почти не мешали, все больше грызясь между собой. Но тогда у Тьмы не было главного козыря – Убийцы.
Наступала ночь, костры прогорели до золы, а дружина все держится, и откуда только силы берутся? И князь, как берсерк, чуть ли не в горло врагам вцепляется. Противников, конечно, подуменьшилось, но и воинов остались считанные единицы. Павшие темные врастали в землю, погружались, утаскивая чужие тела. Завтра вылезут, станут еще больше числом, хорошо хоть облик земной пропадает, не узнать, где враг, а где вчерашний друг, с которым плечом к плечу…
Над городом собирались звезды, сыпались с неба, как снежинки. Легкое свечение серебристых лучей коснулось земли и все застыли. Даже Энгир, но тот стоял прямо, в глазах облегчение, а вот другие пытались сделать хоть что-то, не осознавая истоков сковавшей их силы.
Лучи неспешно приняло овальную форму, сверкнули пронзительные глаза. Зрачки цвета олова хоть и глядели в одну точку, но видели намного больше, чем даже весь этот город. Свечение становилось то ярче, то вдруг угасало, как прибитое дождем пламя. Творец. Ни Свет и ни Тьма, хотя люди так не считают. Пусть Довиан провозгласил высшим его, Энгира, Творец навсегда останется собой, главным, верховным, и люди чаще восклицают не "Энгир!" – что им защитник – а "Свет!". Он для них все: и свет, и счастье, и удача.
Темное воинство пошатнулось, расплываясь серым облаком. Спящие быстро погрузились в землю, не желая вновь оказаться в спячке. Убийца, понимая, что с Творцом ему не тягаться, ускользнул по своей тропе, сверкнув напоследок обжигающе ледяным взглядом. На лице вдруг растаял туман и Энгир изумился, увидев молодое, искаженное в бешеной злобе женское лицо.
Воины опускались на землю, выпуская из ослабевших рук жалкие остатки оружия, только кое-где виднелись настоящие мечи древности, которым вовек не иззубриться в бою. Князь последним преклонил голову, глаза закрыты, дыхание спокойное, тихое. А время словно обратилось вспять, наполняя легкие павших воинов воздухом. Мирный, живительный сон взял власть в свои руки, излечивая раны людей. Жаль, не всех он вернет к жизни, не приставит отрубленную голову к плечам, но все же…