И вот теперь, в этой самой башне, стихийные спокойно и уверенно судили своего. Они могли обмануть людей, но Брайан знала подоплеку. Слащавая демонстрация лояльности – всего лишь обман, призванный пустить пыль в глаза Краену. Маги готовы были склонить головы и покорно испрашивать дозволения на казнь, прекрасно понимая, что отказа не последует.
Тишина резко опустилась на плечи и Брайан прикрыла глаза. Она так устала нести бремя чародейки, играть пустую роль, не имея в руках ни грамма власти. Но только так еще можно ослабить боль, выбить наказание менее суровое, чем будет вынесено без нее.
Застыв среди притихшей толпы, Шериан бросил короткий взгляд в сторону Криона. Он ожидал увидеть на его лице все, что угодно, но только не полнейшее безразличие.
Шериан горько улыбнулся, будто смеясь над собственной наивностью. Да что он хочет от человека, привыкшего делить мир лишь на людей и врагов. Помощи?
– Сядьте, уважаемая, – выдержав паузу, ядовито попросил Брайан все тот же маг. – У нас тут суд как-никак.
Император приподнял набрякшие веки, взглядом утихомиривая чародейку. Брайан вздрогнула и медленно опустилась на свое место. Ну чему она удивляется, к чему эмоции? Она уже видела этот фарс не один раз, должна была привыкнуть. Но все же они умудрились задеть ее за живое, вынудив присутствовать на суде, цена которого – жизнь ее друга.
– Итак, – скучно начал маг в зеленом. – Этот человек – увы, бывший стихийный маг – обвиняется…
Он запнулся, перехватив горящий взгляд чародейки. Ее ненависть пугала, вызывая желание отгородиться непроницаемой стеной защиты. Но маг, пересилив себя, вздернул подбородок повыше и надменно закончил:
– … обвиняется в пособничестве темным колдунам и подлежит казни за измену.
В черных глазах осужденного мелькнула боль, тут же сменившаяся глубоким презрением. Он знал, что надеяться на помилование просто глупо, но все же ожидал несколько иного приговора. Обычно за отступничество изгоняли, но видимо, для него решили сделать исключение. Что ж, он вынесет все. И осужденный гордо выпрямился, не желая выглядеть слабым в глазах вчерашних наставников.
– Император, если имеются какие-то возражения… – почтительно склонившись, елейно произнес маг.
Но Краен молча покачал головой. Слишком хорошо он видел черту, переходить которую не следовало даже ему. Это их дело, он заранее одобрил любое решение, так что вопрос мага был чисто риторическим.
А вот Брайан, хорошо знакомая с законами стихийных, холодно поинтересовалась:
– С каких это пор отступников карают казнью?
Маг открыл было рот, чтобы ответить резкостью, как его перебил водный.
– С тех пор, как маги стали надежной опорой императору, в отличие от, – он сделал эффектную паузу, – темных, которые объявили войну нам, а следовательно, и ему. – Он даже выделил это слово, "темных", особой пренебрежительной интонацией, ставя их на несколько ступеней ниже. – Отныне мы не можем позволить себе столь мягко относиться к перебежчикам, слишком многие усилия поставлены под удар. Посмотрите, жители Миньера согласны с нами.
Он приподнялся, указывая на людей, и те совсем сжались под его пронизывающим взглядом. Никто не посмел проронить ни слова. Шериана, открывшего было рот, чародейка едва заметным жестом попросила молчать, и молодой воин застыл, крепко сжав челюсти. Его потемневшие глаза уставились на ободранного мага, и тот, слегка повернув голову, ответил ему понимающим взглядом. Ему не помочь.
Это был конец. Брайан понимала, что стихийные как всегда с удовольствием разыграли продуманный до мелочей народный процесс. Решение, известное всем загодя, ее присутствие могло лишь смягчить, но никак не отменить участи обреченного. Только делать это нужно быстро.
Брайан резко поднялась, желая исполнить заключительный этап – прощание, единственное правило, неизменное на протяжении многих веков. Порывисто бросившись к бывшему стихийному, она даже не заметила, как огненный маг за столом сделал протестующее движение, но под императорским взглядом сел обратно без единого слова.
Чародейка замерла перед осужденным и опустила тонкие руки на его исхудавшие плечи. На миг их взгляды встретились, и он понял, что она хочет сделать. Понял и дал согласие. Брайан расслабилась, впервые за много лет позволив себе увидеть сквозь его бледное лицо совсем другое – лицо человека, давно ушедшего из мира живых. И все же она медлила, тратя драгоценные секунды на то, чтобы в последний раз заглянуть в глаза Краену. Ее единственный протест не имел никакой силы, но все же она хотела удостовериться.
– Я сожалею, – произнес он, и чародейка на миг прикрыла глаза, чувствуя, что Краен всей душой желает помочь ей, но не смеет. Он находится в рамках перемирия, так необходимого империи, и рискнуть им значило пожертвовать не одной, а сотнями жизней.
Брайан легонько сжала руками голову мага, обволакивая его теплом. Пусть она ненавидит стихийных и колдунов за их вечную безнадежную и, в конце концов, просто глупую войну, за жестокость и бесчисленные смерти. Но никогда она не ненавидела таких, как он, что даже под давлением наставников находили в себе силы не уподобляться им, а оставаться собой.
"Брайан, – позвал ее знакомый почти забытый голос, всколыхнув глубоко запрятанные чувства, – я помогу ему умереть без боли". Знакомые светлые глаза заглянули через завесу миров в душу чародейки. Пусть будет так. Она с трудом отняла пальцы ото лба мага, медленно побрела назад и села за стол, поймав сочувствующий взгляд Шериана. Он был готов помочь, увести стихийного и защитить ее, но она качнула головой. Нет, это не выход. Невидимые нити уже тянулись от обреченного к тонким запястьям Брайан. И как бы внимательно маги не следили за каждым ее движением, почувствовать их было невозможно. Магию мертвых могли видеть только связанные с ними самой судьбой.
– Что ж…- На середину зала важно выступил стихийный в красной мантии. – Приступим.
Он картинно поднял руки, обратив ладони к багряному свету заката. На лицо легла маска мнимой скорби. Дожидаться продолжения Брайан не стала и потянула нити на себя. В ту же секунду осужденный вскинул на нее тусклые глаза и пошатнулся, утрачивая связь с жизнью. Отрешенность внезапно покинула его взгляд и маг напоследок презрительно улыбнулся бывшим наставникам. Его уже окутывал другой полупризрачный мир, и светловолосый воин придерживал поднятую завесу, жестом показывая, чтобы он не задерживался на той стороне.
Стихийные недоуменно переглянулись, как вдруг на краткий миг вспыхнули переплетенные нити, становясь видимыми всем живым. Соображали маги быстро. Огненный, стоявший ближе всех, отшатнулся с исказившимся лицом и тут же быстро вытянул ладонь, усилием воли сфокусировав на ней сгусток Силы. Взметнулось неподготовленное, слишком яркое и разрушительное пламя и ринулось к указанной живой плоти. Тут уже было не до показательности – добыча стремительно таяла, проваливаясь в другой мир, и огонь прошел сквозь нее, ударив в беззащитную толпу… Точнее сделал бы это, если б не защитное заклинание Брайан, отразившее его в сторону стихийных. Но те среагировали мгновенно и объединив усилия, рассеяли собственное творение.
Одно долгое мгновение длилось всеобщее молчание, а потом люди, вначале окаменевшие от ужаса, ожили и метнулись к дверям, тут же образовав давку. Запруда сдерживаемого страха прорвалась, и истошные крики понеслись к стеклянному своду, грозя обрушить его на их же головы.
– Тихо! – властно крикнул император. Повинуясь его взгляду, стража бросилась вперед и врезалась в толпу обезумевших людей, оттеснив их от выхода. – Суд еще не окончен.