— Как?! — между тем, переспросила Лека.
— Эльсиделл…
— Это что же… aelsee-dell? «Безголовый»?!
— Не «безголовый», а «Лишённый головы».
— То есть, безголовый. Нет, некромант. По такому имени я тебя называть не стану.
— Почему?
— Потому что это не имя, а дразнилка.
— Вовсе нет. Это имя, и оно означает, что я бываю способен на странные выходки.
— Некромант, что бы там ни подразумевалось, «эльси делл» означает «безголовый». А безголовый — это дразнилка.
— Лека, это комплимент! Дразнить меня пытались всего один раз…
…после чего дразнивший раз и навсегда уяснил, что крестьянское происхождение — как бы ни любили бродячие певцы этот сюжет — вовсе не гарантия магического превосходства.
— Некромант, школьные прозвища не всегда становятся хорошими именами, иногда их лучше просто выбросить. «Безголовый», что бы там ни подразумевали твои однокурсники, — дразнилка. Я не твоя однокурсница, меня не касается то, что они подразумевали, и повода тебя обзывать ты не давал.
Я попытался объяснить, как заработал прозвище. Бесполезно. О большей части моих юношеских подвигов Лека знала — это был, как она выразилась, «хороший дидактический материал». А признавать моё имя не желала, и всё тут. Сокращённый вариант «Эльси» устроил её ещё меньше, называться Даэлем не хотел уже я, пришлось терпеть «некроманта».
От выпитого зелья клонило в сон. Я попробовал сообразить, не упустил ли чего-то важного. Сообразил:
— Лека, здесь есть опасная нечисть?
— Есть, — почему-то Лека улыбнулась.
— Кто именно?
— Леший, водяницы, ивенницы, ивенки. Южнее — болотник. Севернее — синие ветры…
— О… я имел в виду — с которой ты не договорилась.
— Была.
— Значит, если я пойду гулять в лесок напротив, бояться некого? Собачка не цапнет?
— Э… какая собачка? А, шурш? Нет, я его отпустила далеко отсюда, он не вернётся.
— Отпустила?!
— Некромант, я не могла его убить. Магией — мне не хватало сил, мечом — скорости…
…Девушки возвращались из Ворликов через лес, когда из кустов ударила рыжая молния. Альша ничего не успела понять, не успела даже почувствовать боль; практичная Найка глотнула зелья из кожаной фляги, ухватила подружку за целую руку и бегом понеслась по тропе.
Во фляге была «Легконожка-аль2».
Потом Наина долго удивлялась — как ей удалось остаться спокойной? При виде откушенной руки полагалось завизжать и перепугаться до смерти. На испуганного человека хитрый состав действовал иначе: сводил с ума, заставляя плясать и корчить рожи… но девушкам повезло, бурелом лёг под ноги ирксским проспектом, и через минуту они выскочили на опушку, причём, Альша теряла сознание.
Впрочем, она выжила. Спасти Найку, у порога Вирениного дома настигнутую запоздалым испугом, было сложнее.
Вылечив, выслушав, велев бить в «страх-ирис-колокол» и подумав «Новый вид? Или не вымерший старый?», Лека отправилась в лес на поиски нечисти.
Нашла.
Меч против зубов. Они расползлись по норам чуть живые. Два дня Лека болталась на грани, зельями вытаскивала себя с той стороны. На третий выбралась в лес и отыскала логово. Она была еле жива — но она стояла.
Шурш попытался приподняться, но не смог, и тихо заскулил.
Вряд ли женщина выдержала бы схватку не на жизнь, а на смерть: обречённость всегда придаёт нечисти сил. И исподтишка бы не вышло, он почувствует намерение убить.
Пнув жалобно хнычущего шурша ногой, Лека соорудила из верёвки поводок и ошейник.
Шурш лизнул ей руку. Эта странная нечисть доказала, что сильнее. Силу он уважал, силу он слушался.
Лека задумалась. Что делать? Убить в открытую она не сумеет, попытку устроить ловушку он почует, отпустить людоеда нельзя.
Впрочем, у неё был опыт дрессировки. А шурши чуют эмоциональные следы.
Поведав односельчанам об устранении нечисти и о том, что ей необходимо «уехать подлечиться», Лека собрала вещи и отправилась путешествовать.
Дрессировать шурша оказалось несколько сложнее, чем детишек. Но проще, чем лестеней. Лека приучала нечисть к определённому типу следов. Верхнежалецкий сумасшедший убийца был четвёртым сумасшедшим убийцей, всего нашлось семь, причём, уже на шестого шурш вывел Леку сам.
В Ажинове она его отпустила. Вечером от неприметного портного осталась куча костей. В погребе стража нашла три шестёрки человеческих ладоней. Тварь со всех лап смылась из городка. А Лека вернулась в Жабинку.
Долечиваться…