Полуофициальный ужин уже разместился на столе, и состоял он из жалкого десятка блюд. Мяса не было. Это совершенно не вязалось с моими представлениями о королевской еде (даже неофициальной), но кто их, рунсонцев, знает? До меня только теперь дошло, что вся увиденная раньше мишура — нарочитое издевательство над чужаками.
Эантекхис расстегнул свою мантию. Под ней обнаружились коричневые штаны и зелёная куртка из очень тонкой кожи. Кожа показалась мне сомнительной, я присмотрелся и совершенно обалдел: похоже, парень содрал её с какой-то нечисти, предположительно — горного царпа. Зря Ронес не послал боевого мага, зря…
— Не стыдно так запугивать бедных иностранцев?
— Запугивать? Чем?
— Ну, вся эта роскошь… инкрустация, позолота…
— Мы, бедные варвары, очень стесняемся своей низкой цивилизованности и прилагаем все усилия, чтобы выглядеть достойно в глазах чужеземных гостей, — совершенно серьёзно отвечал Эантекхис, — К тому же, мы стараемся создавать для чужеземцев условия, к которым они привыкли, полагая, что так им будет комфортнее…
— Тогда в следующий раз добавьте к розетке с печеньем кувшин с водой.
— Кувшин с водой стоит в приёмной для рунсонцев. Понимаете, если поставить перед чужеземцем кувшин с водой, он скажет «Мне пожалели вина». Если поставить кувшин с вином, он скажет «Вино было не слишком хорошим». Если поставить кувшин коллекционного симанского… жалко, знаете ли! — наливая себе воды, закончил Эантекхис.
Пресловутое коллекционное симанское, к слову, редкостная дрянь, не знаю, что в нём все находят. По мне, так шерские травяные настойки куда вкуснее.
— Так. Долгое ожидание тоже позаимствовано у соседей слева по карте?
— Увы нам, бедным варварам. У нас на картах слева расположен север, поскольку с востока на запад, сиречь сверху вниз, падает солнце. А у северян заимствовать нечего, кроме религиозного фанатизма. Идею о долгом ожидании мы взяли у соседей снизу. Цивилизованным людям так привычнее, значит, уютнее…
— Уважаемый бедный варвар, а вот это тоже маскарад? — я ткнул пальцем в ближайший рисунок, — Для чужеземных гостей с зачатками вкуса?
— Да нет, нормальный дворцовый интерьер прошлого царствования. В нынешнее предпочитают солому и тростниковую бумагу, — его серьёзность начинала меня пугать.
— А как же ваша сверкающая мантия? Она, по-моему, изумит любого приезжего.
— К сожалению, нам, дикарям, никак не удаётся избавиться от всех своих дикарских замашек. Я привык таиться в любой обстановке: в лесу, в степи, на болоте… Угодив во дворец, я не могу перестроиться, однако, обязан посещать официальные приёмы, дабы присматривать за королевскими советниками. Ну и таюсь, — Эантекхис развёл руками.
— Прошу простить мою цивилизованность… но в западных странах советники обычно стоят рядом с королём. Отчего у вас всё по-другому?
— Потому что они достали меня лет за семь до коронации.
Его Величество успел снять официальный наряд, теперь на Эланисе были штаны и куртка из плотной голубой ткани. Золотой обруч остался. То, что королю удалось подойти незаметно… впрочем, дверь была приоткрыта, я сидел к ней спиной…
— Да, Анхис, я тут послушал твои речи… Переделывать карты не дам!
Интере-есно, он тоже маг? Я ничего не чувствовал, но это могло говорить лишь о том, что у него более скромный резерв — выявить навскидку можно мага с запасом волшебной силы выше четырёх килонисов (если маг не маскируется). У Анхиса по моей оценке где-то четыре и было.
Кстати, глаза у короля оказались фиолетовыми. Я такое видел впервые. На трансформацию что-то не походило…
— Так что вас привело в Рунсон, лорд Даэль?
— Я не скрываю истинной цели приезда.
— Неужели в Виссе так много архимагов, что приходится подрабатывать гонцами? — ехидно спросил Эантекхис-Анхис.
«На себя посмотри», — бросил я.
Качественно так бросил. А он не поймал — хотя, я успел испугаться за судьбу визита.
— Ну, во-первых, я не архимаг. А во-вторых, дорога до Стреленска долгая, где разбойнички шалят, где стража балует, там нечисть, тут нежить. Поэтому, Горислав IV предложил более-менее солидную надбавку за вредность и обратился в Совет Неопределённых.
Король придвинул к себе блюдо с вареной фасолью. Скорее всего, тоже остался без обеда.
— И всё ради того, чтобы доставить в Рунсон семь листов эфина?
— Я не знаю, о чём письмо… но в целом, висская дипломатия такова.